— Господи, конечно нет!

— Это нечестно — брать, не давая ничего взамен?

— Ну конечно же нет! Я не агрессор.

— Что такое агрессор?

— О, нечто между латинским Дон Жуаном и нахальным Джонни в партере театра.

— Вот что это означает? Забавный у вас жаргон в Англии. — Затем она добавила: — Я не могу валяться в этом новом платье и мять его. Я надену старое. Ты можешь смотреть на меня, если тебе это нравится.

— Это мне нравится. Не знаю, почему мужчины любят смотреть, как женщины раздеваются, но они очень любят это. И почти каждую минуту я испытываю к тебе благодарность, Ката, за изящество твоих движений.

— Я сниму и чулки, — сказала Ката, — но это ничего не значит. Для тебя это не обязательно.

— Можно мне снять ботинки, чтобы не запачкать покрывала на кровати?

Ката засмеялась, и он истолковал ее смех как согласие.

Они легли, и Тони обнял ее, ее голова лежала у него на левом плече, и он держал в своей руке ее свободную руку. Потом он начал целовать ее, и постепенно ее прохладные, упругие губы становились горячее, а ее грудь тесно прижималась к его телу. Если бы у него раньше были какие-нибудь сомнения — а их не было, — он теперь узнал бы наверное, что это нежное тело рядом с ним было потерянной половиной его самого. Когда губы ее так долго прижимались к его губам, он ощущал такую полноту физической жизни, какой не только никогда до этого не знал, даже в прошлом с Катой, но и никогда не мог себе представить. Ему казалось, что вся комната вздрагивала в такт биения их крови.

Ката тихо отвела губы и долгое время лежала совсем неподвижно, склонив голову ему на грудь. Тони не двигался, и золотой поток жизни переливался между ними от одного к другому.

— Тони!

— Да?

— Сказать тебе, почему я просила тебя сделать так?

— Если ты хочешь, милая.

— Я… я так долго была целомудренной.

— Бедняжка моя!

— О, мне теперь все равно! Но оказалось, что я стала робкой. Ты не поверил бы этому, зная меня, не правда ли? Мне было стыдно стоять перед тобой обнаженной, стыдно, чтобы меня трогал мужчина, даже ты… даже ты.

— Не бойся, Ката. Я не сделаю ничего, чего ты не хочешь…