ГЛАЗАМИ ЧИСТЫМИ ДЕТЕЙ

ГЛАЗАМИ ЧИСТЫМИ ДЕТЕЙ

1. МАРФУША

1. МАРФУША

Еще одно село, еще одна хата… Сколько их было на скорбных дорогах войны. Названия городов и то все не упомнишь. А села? Однако это село почему-то запомнилось, хотя ничего особенного — ни бомбежки, ни внезапной тревоги — в нем не было.

Айдар. Айдар на Воронежщине…

Останавливаемся у первой же хаты. Кто-то зовет хозяйку, кто-то просит разрешения достать свежей водицы из колодца, к которому самый нетерпеливый из нас уже подбежал и хлопочет у скрипучего журавля. И как настоящее чудо перед нашими глазами появляется деревянное ведро, и мы — по очереди — припадаем к его краю, охая, наслаждаясь. А вода — ледяная, челюсти сводит.

Затем, сбросив гимнастерки и нательные рубахи, сливаем из ведра друг другу в ладони и брызгаем себе в лицо, на плечи, на грудь. Кряхтим от удовольствия, переговариваемся. Словно стопудовый груз пыли, зноя и усталости сбросили с себя.

Девочка в длинной, до смешного длинной юбке со счастливой улыбкой смотрела на нас.

Мои спутники неторопливо усаживались на завалинке, а я, переступив порог хаты, еще раз поздоровался, как это принято на селе.

— Здравствуйте в вашей хате…

Женщина, которую минут десять назад мы встретили во дворе, молча кивнула. Она, сидя на низенькой табуретке, мыла картошку в пузатом чугунке.

Девочка-подросток, склонившаяся у стола, что-то прошептала в ответ.

Лишь маленькая, следом за мною вошедшая девочка звонким голоском, певуче растягивая слова, ответила:

— Здра-асьте, дяде-енька командир…

Худенькое личико светилось известковой бледностью, а в глазах — одно любопытство.

— Ну как жизнь молодая? — бодро спросил я.