— Робить в колхозе. Ивана ждет. Цэ ж она и напаковала нам харчей всяких.

— Спасибо ей скажите. Может, в гости заеду.

— Передам, передам. Закусуйте основательно. Веня, про молочко не забувай. Он его ще сколько в цебарке.

Венька опорожнил кружку. Мать налила ему еще.

— А ты и правда, Микола, приезжай, — оживился Черноштан, довольный и тем, что встретил друга своего сына и что имеет чем угостить Веньку с отцом. — Бери детей и приезжай. Поживешь у нас недельки две-три. Хай молочка досыта попьють.

— Веньку возьму. А дочку куда? Почти не встает она. Лежит, как в лазарете, а мы за ней ходим. Да и бабка тоже болеет.

Зашумело в степи. Поезд… Вот уже стал различим перестук стальных колес. Из-за лесопосадки вывернулся эшелон и загромыхал мимо станции по зеленому коридору посадок. Наглухо запечатанные грузовые вагоны походили на маленькие крепости. Лишь в двух двери были раздвинуты, и оттуда выглядывали загорелые солдаты.

— Воинский? — спросил матрос, когда затихло.

— Он самый, — вздохнул дед Мосей. — Все на фронт, на фронт… Колы вже назад поедуть?

Матрос допил молоко, ощупью нашел место, куда поставить кружку, рукавом тельняшки вытер губы.

— Спасибо, дядя Мосей. Спасибо, Люда… Пора и нам с Венькой подаваться на свою базу.

— Куды спешишь? — хотел дед удержать матроса. — Поезд наш нескоро, завтра утром. Билеты я вже купил… Сиди, мы ж еще и не поговорили.

— Пойдем своим курсом… Подай, Венька, нашу кормилицу.

— Стойте, я вас проведу, — засуетился Черноштан. — А то — колы знов побачимся? Та и гляну, як живете.

— Веселого мало, — сказал матрос.

— Все одно проведу.

Половину еды, припасенной в дорогу, мать отдала Веньке. За все время он первый раз улыбнулся:

— Спасибо, тетя. Сегодня мы живем.

Мать подсказала деду, чтобы захватил и ведро с остатками молока.

— Счастливо вам доехать, Люда, куда задумали, — пожелал на прощанье матрос. — И встретить мужа. Не такого, как я… Ты тут, лоцман?