— Деда!

— Га?

— Кажуть, ты был первым трактористом?

— Допустим.

— А где же твой трактор?

— Охо-хо!.. Вспомнил. Коли це было!.. За царя Панька, як стояла земля тонка!..

— Нет, правда…

— Не знаю. Мабуть, на переплавку пошел.

— А хочешь, мы насобираем железа и зробим тебе новый трактор, га?

— Краще своему батьке зроби. Я уже старый, боюсь, и в кабину не подняться.

— Дедуся, а меня покатаешь? — вставил младший внук.

— Я свое откатал.

— Учителька говорила, что ты в коммуне робив, — настойчиво продолжал допытываться Юрко.

— Робив.

— Жили на хуторе?

— А то где ж? Там и жили, там и работу делали.

— И папка жил на хуторе?

— И папка. И бабушка ваша покойная, Настя.

— Деда, и я хочу в коммуну! — опять вставил невпопад младший внук, не понимая еще сути разговора и цепляясь только за отдельные слова.

Охрим Тарасович посмотрел на него долгим взглядом, вспомнил что-то свое, давнее, пообещал задумчиво: