Вбежал сияющий Стремковский.

— Господин полковник!.. Диктатор!.. Только что убит возле общежития ТуркЦИКа председатель Чрезвычайного полевого суда Алексей Червяков!

Осипов подскочил от радости. Вот кого он особенно боялся. Почти так же, как и Фоменко. Убит!.. Некому судить!

Тут же опомнился. Ты так радуешься, будто уже угодил в лапы Чека и просто надеешься протянуть денек-другой, узнав о смерти судьи. Как глупо. Возьми себя в руки, Костя. То видения какие-то, то телячьи восторги!.. Надо держаться солидно. Ты ведь диктатор!..

— Прекратить хиханьки и хаханьки! — заорал «диктатор» на адъютантов, хотя ни Ботт, ни Стремковский не хихикали. Они просто улыбались, глядя на своего «полковника». — Как там с Домом свободы... Взяли наконец?.. Сколько можно чикаться?.. Ну, чего языки проглотили? Я вас спрашиваю! Капитан Стремковский, прошу доложить. Ты только что из самой свалки прибыл.

Худой сутуловатый Стремковский замялся.

— Возле Дома Свободы засела партийная дружина во главе с членом Ташсовета Семеном Гордеевым. Бьют на выбор. Ничего пока не выходит.

— Раззявы! — взбесился Осипов, на губах его показалась желтоватая пена. — Атаковать... Атаковать гнездо большевиков! Капитан Стремковский, Дом Свободы на твоей ответственности!

— Слушаюсь, — щелкнул каблуками юнец, на золотушном лице его, однако, не отразилось особого восторга.

...Глубокой ночью примчался Стремковский. Дико вращая осатанелыми глазами, доложил, ликуя:

— Приказ выполнен! Дом Свободы нами захвачен. У большевиков кончились боеприпасы.

— Так они отошли?

— Мы их принудили, господин...

— Заячьи души! — в сердцах воскликнул главарь мятежников. — Они сами отошли. Понимаешь?.. Сами. Сколько пленных?

— Одного захватили. Тяжелого. Прежде чем дух испустить, сказал: «Амба вам, гады!»

— Но-но! — вскинулся Осипов на дураковатого адъютанта. — Без большевистской пропаганды. Что еще нового?

— В Главных железнодорожных мастерских шумиха большая. Держат, сволочи, оборону. Ни Агапов на них управу найти не может, ни Попов, ни даже сам Колузаев.

— Так, значит, Колузаев в мастерских?

— Так точно. От него посыльный пришел. Вам записка...

— Идиот! — заорал Осипов. — О всяких пустяках треплешься, а о записке — в последнюю очередь. Ну-ка...