Земляной ком за лошадьми зашевелился — Крылов с трудом узнал Сафина. За опрокинутым вверх колесами орудием лежали остальные. Убедившись, что Сафин невредим, Крылов пополз к орудию. Пылаева и Омского спасла неглубокая канава, в которую они успели лечь, Климов, Костромин и Анфимов были ранены, а что лежащее ближе всех к воронке тело принадлежало лейтенанту Подолякину, можно было догадаться лишь по изодранному осколками планшету.

В щите орудия зияли дыры, панорама была разбита, откатное устройство изуродовано. Второе взводное орудие уцелело, но лошадей и ездового убило и тяжело ранило младшего сержанта Маякина.

Дальше пехота не продвинулась ни на шаг.

9. ПОСЛЕ БИТВЫ

9. ПОСЛЕ БИТВЫ

Сафин привел новых лошадей, и в вечерних сумерках расчет, уменьшившийся наполовину, вывез орудие с поля боя.

Полк сняли с переднего края и неожиданно вернули назад, в недавно покинутые им землянки.

Крылов шагал по проселочной дороге, тишина полей и лесов казалась ему необыкновенно прекрасной. Он ни о чем не мог думать, пережитое угнетало его, как кошмар.

Лагерь встретил сорокапятчиков грустной тишиной. Все здесь безмолвно напоминало им о тех, кто недавно жил с ними и не вернулся сюда. Они вымылись в ручье, присели на берегу покурить. О том, что они пережили под Дмитровском — Орловским, никто из них не говорил. Долговязый Григорчук вполголоса напевал — песенка прилипла к нему, как банный лист:

— Не музыки, — перебил его повар Земченко — он спустился к ручью за водой, — штаны после боя вымыть хочется!

Безобидный Земченко был сейчас неузнаваем от гнева.

— Брехуны: музыки им хочется! Один враль сочинит, а другой слюнявит: музыки ему хочется! И придумают же — тьфу! — он сердито зачерпнул ведром воды и ушел, продолжая ругаться.

Никто не засмеялся: в словах повара было слишком много правды. Кто знал, что такое война, тот не написал бы эти пустые слова, не взялся бы сочинять к ним музыку.

Пылаева и Крылова вызвали к комбату.

— Примешь орудие, Пылаев. Наводчиком у тебя будет Асылов, а ты, Крылов, помощником. Еще получите новичка из пехоты. Как только Сафин вернется из мастерской, принимайтесь за работу.

— Товарищ старший лейтенант, вас женщина спрашивает, — предупредил писарь Сударев. — К Подолякину.

Афанасьев помрачнел. Эту женщину в батарее знали все: лейтенант Подолякин встречался с ней. В воинской части, особенно в полевой, такие случаи скрыть невозможно. А Подолякин и ничего не скрывал: он официально переписал свой денежный аттестат на имя этой деревенской женщины, что по существу означало регистрацию брака.