— А до штаба армии? — удивлялся новичок.

— Как до твоей тещи! — усмехнулся Митяев. — Ты еще спроси, будут ли на ужин блины.

Солнце скрывалось за деревьями. Урча подъезжали машины с понтонами. Головную тут же разнесло тяжелым снарядом: прямое попадание. Следующая за ней машина обогнула воронку, сползла к реке. Солдаты быстро спустили понтон на воду. Монтаж моста начался.

В небе снова тоскливо завыли снаряды.

— Начали! — сказал Саша вставая.

Снаряды разрывались со злобным придыханием, будто на своем грохочущем языке повторяли: «Та-ак!.. Та-ак!..», но саперы уже не имели права обращать внимание на артобстрел. Им теперь предстояло находиться на мосту до тех пор, пока не перестанет существовать плацдарм.

Ряд понтонов удлинялся. Скоро их поставят поперек реки, и мост будет готов. Саперы Саши Лагина укладывали настил.

Немцы били и били по площадям.

* * *

Связь опять прервалась. Капитан Колесов выругался не то на артогонь, не то на связистов. Днем убило троих — еще день-два, и не останется ни одного, хоть сам беги по нитке.

В трубке захрипело, защелкало, закашляло.

— Шарынин! Уснул, что ли? Шарынин? Алло!..

Связи не было.

— Пойду сам, — предложил лейтенант Якушкин, исполнявший обязанности начальника штаба.

— Сам, сам!.. — кипел Колесов. — А потом прикажешь мне? Сержант, душу из тебя вон, но чтобы связь была!

Сержант ушел. Колесов смахнул с себя раздражение, успокоился.

— Ладно, ступай, Якушкин, а то этих паутинщиков не дождешься. Скажешь Шарынину, чтобы уплотнил людей, как только подойдут ударные роты. Подожди, ты… поостерегись, горячая голова.

Якушкин побежал к переправе. Саперы монтировали мост, из воды то близко, то дальше взлетали белесые столбы.

Лейтенант перебрался на другой берег по штурмовому мостику и, не задерживаясь, поспешил дальше. Он не раз бывал здесь и хорошо знал плацдарменный пятачок.

В центре — изрытая снарядами поляна. Поначалу здесь хотели оборудовать капэ батальона и санитарный пункт. Блиндажи даже не успели закончить, когда их разметало снарядами.