Сначала Вербин не обращал внимания, потом заметил, но не придал значения, а потом понял, что смотрят на него, именно на него, — не случайно и не из праздного любопытства. Какой-то определенный смысл был в этом настойчивом, неотрывном взгляде — вопрос, и сомнение, и непонятная решимость.

Варвара ловко разметала охапку сена, поплотнее прибила его и посмотрела вниз.

— Поставь-ка мне лестницу, — попросила она.

Вербин отыскал на земле запорошенную сеном длинную лестницу, поднял и поставил к стогу — Варвара стала спускаться. Тракторист по-прежнему внимательно смотрел из кабины. Держа лестницу, Вербин глянул на него с удивлением, тот задержал на его лице плотный взгляд, потом медленно отвел глаза в сторону и взялся за рычаги — трактор юрко развернулся и поехал прочь.

— Ты держишь или нет? — с досадой спросила Варвара, остановившись на середине лестницы.

— Эй, Варька! — зло крикнул один из возчиков, подъехав с сеном. — Смотри! — Он погрозил ей зажатыми в кулаке вожжами.

— Я те погрожу! — ответила Варвара. — Руки коротки.

— Ну, я тя предупредил! — Возчик резко дернул рычаг, сбросил сено и со злостью погнал лошадь вскачь.

Вербин посмотрел ему вслед и снова поднял голову: Варвара насмешливо смотрела вниз. Она бесстыдно стояла над ним в легкой короткой юбке, открывавшей высоко бедра, и насмешливо смотрела ему в лицо.

— Ну как, насмотрелся? — спросила она насмешливо. — Все на месте?

— На месте. — Он отвел глаза.

— Не ослеп? — Она спрыгнула на землю, толкнув его плечом в грудь.

— Кто это? — спросил Вербин.

— Да Прохор, — ответила она с легкой досадой.

— Муж?

— А ты уже испугался? — насмешливо сказала она. — Не, не муж, так… — Она оправила на себе юбку и пожаловалась: — Ревнивый он больно. — Потом глянула Вербину в лицо. — А ты что квелый какой-то? Я люблю открытых… чтобы огня побольше. А ты совсем на меня внимания не обращаешь.

— Я обращаю, — улыбнулся Вербин.

— Кто ж так обращает? Разве так обращают? Вот присушу тебя, будешь знать.

— Как присушишь?

— Узнаешь. Враз следом бегать начнешь. А то ни мычишь, ни телишься. Ну ладно, иди, в другой раз поговорим.