Обыденность их застольного разговора, вернее, его угрюмого монолога казалась ему определенно унизительной. Он обстоятельно поведал – беря приступом ее вежливое молчание, хлюпая по лужицам пауз, ненавидя себя, – что проделал долгий и трудный путь, что плохо спал, что работал над исследованием природы Времени, предметом, предполагающим схватку с осьминогом собственного рассудка. Она взглянула на ручные часики.

«То, о чем я рассказываю, – сказал он резко, – не имеет ничего общего с часами».

Официант принес кофе. Она улыбнулась, и он сообразил, что ее улыбка была вызвана разговором за соседним столом, где только что пришедший англичанин, грузный и мрачный, принялся обсуждать с метрдотелем меню.

«Я начну, – сказал англичанин, – с пирожков».

«Это не пирожки, сэр. Это пирожные. С кремом».

«Ах, вот как. В таком случае принесите консоме».

Юный Ван улыбнулся юной Аде в ответ. Занятно, этот короткий обмен за соседним столом послужил своего рода восхитительной разрядкой.

«Когда я ребенком впервые приехал в Швейцарию, – сказал Ван, – нет, во второй раз, я думал, что слово “Verglas” на дорожных знаках означает какой-то волшебный городок, который всегда за следующим поворотом, у подножия каждого заснеженного склона, невидимый, но ждущий своего часа. Я получил твою телеграмму в Энгадине, где есть места действительно сказочные, как, например, Альраун или Альруна, что означает арабского бесенка в зеркале немецкого чародея. К слову, у нас прежние апартаменты наверху, с дополнительной спальней, номер пять-ноль-восемь».

«Ах, дорогой мой. Боюсь, от бедняжки пятьсот восьмой тебе придется отказаться. Если бы я осталась на ночь, нам бы хватило и пятьсот десятого, но, к сожалению, я должна тебя огорчить. Я не останусь. Я должна вернуться в Женеву сразу после ужина, чтобы забрать багаж и горничных, которых власти, похоже, отправили в Приют для потерянных женщин, поскольку они не смогли заплатить недавно введенный и совершенно средневековый droits de douane – разве Швейцария находится не в штате Вашингтон, après tout? Погоди, не хмурься (похлопывая его по усеянной пигментными пятнами руке, на которой их общая родинка затерялась среди крапин лет, как ребенок в осенней чаще, on peut les suivre en reconnaissant только деформированный большой палец Маскодагамы и красивые миндалевидные ногти), – обещаю снестись с тобой через день или два, а потом мы отправимся в Грецию под парусами в компании Бейнардов – у них есть яхта и троица очаровательных дочек, которые плещутся, прикрывая наготу все еще одним загаром. Окэй?»