— Да. — Жан кивнул, но вместо того, чтобы пойти за ней к выходу, попросил: — Подождешь меня за дверью? Еще кое-что хочу спросить у этого господина-члена… Элдийского совета.

Она безразлично пожала плечами и вышла.

— Не знаю, кто вы, но вам обоим это с рук не сойдет, — подал голос Цукурс, как только дверь за Микасой закрылась.

— Угрожаешь? — удивленно приподнял бровь Жан и спрятал нож за ремень.

С таким рохлей он, в случае чего, и без оружия справится. А этот мужик или дурак, или чего-то не понимает.

— Ну и что ты мне сделаешь? — дрожащим голосом пролепетал тем временем Цукурс, храбрясь. — Я не какой-то там оборванец с улицы…

Ах, ну да. Сам член Элдийского совета — наверное, его здесь все боятся. Пора было спустить Яниса Цукурса с облаков его уверенности в собственную безнаказанность и вдарить как следует о землю с неприглядной для него реальностью.

— Да мне похрен, жирный мудила, кем ты тут себя возомнил… — хмыкнул Жан. — Я только хотел узнать, ты ведь не обижал Микасу?

Цукурс облизнул сухие губы и усмехнулся:

— Хы… Что, не любишь, когда твою девку гладят чужие?

— Она тебе не девка, усек? — рыкнул Жан, но, кажется, Цукурс вдруг решил, что нащупал слабое место.

Ох, зря.

— Такая свеженькая на ощу… — продолжил было молоть он своим поганым языком. Не успел договорить — Жан с силой схватил его, протащил по кабинету и впечатал головой в стол. — Гха!.. Что ты творишь?!

— Заткнись! — рявкнул Жан и, вжав в столешницу толстую морду, зафиксировал ее локтем на потной шее.

Цукурс дернулся, попытался высвободиться от захвата, тщетно елозя по столу обеими руками, одну из которых Кирштайн придавил коленом. В самый раз.

— Нет! Не надо! — испуганно взвизгнул Янис и снова слабо дернулся, как только заметил канцелярский нож в свободной руке Жана.

Он всхлипывал и извивался, причитал и с ужасом смотрел на нож, что завис в воздухе над его растопыренными пальцами. Теми самыми мерзкими пальцами, которыми, судя по всему, член Элдийского совета Янис Цукурс касался Микасы.

— Я не трогал ее! Только за подбородок взял! Клянусь! Пожа… Пожалуйста! Не надо!.. Умоляю! Только не пальцы!

И Цукурс заплакал. Этот воющий и всхлипывающий мужик — зрелище, отвратительнее которого было разве что содержимое желудка гиганта. Жана даже передернуло. Конечно, он не раз видел слезы своих боевых товарищей, но то были другие слезы. Даже ревущий в кадетке Эрен вызывал в Жане скорее уважение и сочувствие, потому что, мать его, уж кто-кто, а Эрен Йегер никогда бы не стал реветь из-за ужаса лишиться пальца или боязни боли. Да что этот всхлипывающий мужик в кителе вообще знает о боли? Будь здесь Эрен, он бы мог много чего ему рассказать: каково это — раз за разом ранить себя… каково это — лишаться конечностей…