Так же неслышно, словно материализуясь из воздуха, Константин вышел и мягко опустил свою изрядно подобревшую тушку на стул напротив.

Почуяв, как похолодело внутри, Михаил невольно глянул за спину нежданному визитеру, в сторону балкона, где топтались приятели, и тут же отвел взгляд, проклиная себя за наивную надежду на какое-то чудо.

Зубенко, нюхом опытной ищейки почуяв слом настроения, хищно осклабился и, ловко наполняя рюмки, шепнул:

– Они не выйдут, Миш. Ты ж не маленький. Все понимаешь. Ну, за встречу? – Зубенко, смакуя, медленно выпил, причмокнул от удовольствия.

– Пей, Миш, пей. Придется ли еще? Не знаю. Кхе-кхе.

– Так этот весь карнавал с юбилеем – твоя идея?

– Миш, ну хватит уже изображать невинную девицу. Право слово… Так глупо повелся… Какой юбилей? В большей степени так придумано было для Владки твоей сумасшедшей. Ты ж ее знаешь. Начала бы трезвонить по всем инстанциям. Нам оно надо?

– Понятно. Тогда не чокаясь? – Михаил опрокинул рюмку, показавшуюся сейчас безвкусной и безрадостной.

– Хорошая шутка. Могешь, Миша! Главное, уместная и по делу. Не так я представлял этот момент, но… все впереди. Так сказать, нам обоим предстоит еще насладиться будущей капитуляцией.

Зубенко, не церемонясь, ловко выхватил папироску из лежащей пачки. Чуть помедлив, щелкнул золотой зажигалкой, невесть как оказавшейся в руке, и прищурился, отчего стал похож на облысевшего сытого кота. Сделав паузу, хмыкнул какой-то посетившей его мыслишке и, ткнувшись табаком в огонек, затянулся глубоко и с видимым наслаждением пустил в потолок густую струю дыма.