* * *

Вероника и Бело сидели на террасе скромного сельского отельчика. Предприимчивый француз раздобыл для своей подруги одну из тех больших и несуразных комнат, что еще хранят в своих колониальных стенах умиротворение давно минувших лет, и под крышами которых царит безоблачный покой.

— Это место для усталых и обессиленных путников, — заметил месье Бело, — а вы пгосто валитесь с ног от усталости!

С пригорка перед ними открывался фантастический вид Рио-де Жанейро, самого прекрасного города на земле, с его белоснежными пляжами, раскинувшимися на берегу синего моря под величественным куполом сияющих небес. С террасы одним взглядом можно было окинуть всю пышную красоту и ослепительное великолепие края, и на фоне этой красоты четко выделялся силуэт Вероники: он являлся неотъемлемой частью чудесной земли, впитав в себя все самое лучшее.

— Если бы я был миллионегом, как месье Сан Тельмо, — мечтательно заметил Бело, — я бы постгоил здесь дом для Вас!

— Пожалуйста, Бело, замолчите! — прервала его Вероника. — Я ничего не хочу слышать о нем, так что не упоминайте при мне даже его имя, понятно?

— Это имя до сих пог живет в Вашем сегдце, газ Вам так больно слышать его!..

— Бело, зачем Вы терзаете меня? Разве Вы мне не друг?

— Вы отлично знаете, что я всегда буду Вашим самым вегным и пгеданным дгугом, но в то же вгемя, если позволите, я буду считать себя Вашим пылким воздыхателем.

— Месье Бело! — смущенно воскликнула Вероника.

— Пгостите, что я слишком гано сказал Вам это. Я понимаю, что Вы не можете выслушать меня, но мне необходимо сказать Вам кое-что. Я не тгебую от Вас немедленного ответа, пгосто подумайте над моими словами. Возможно, это поможет Вам пгивести в погядок Ваши мысли. Вегоника, пгошу Вас, выслушайте меня!

— Думаю, это — самое меньшее, что я могу для Вас сделать, Бело. Вы столько сделали для меня, и я так Вам благодарна.

— Забудем это глупое слово «благодагность». Пгежде чем Вы выслушаете меня, я пгошу Вас напгочь забыть о ней. Вы ничего мне не должны, поскольку я был счастлив сопговождать вас и быть Вам полезным. Вы мне благоволите, так позвольте же и мне служить Вам.

— Вы так учтивы, нежны и заботливы, но я не могу принять Вашу заботу, — Вероника в волнении встала, и месье Бело тут же вскакочил со стула, стараясь успокоить ее.

— Окажите мне любезность, пгисядьте, — мягко сказал он, — так мне будет легче говогить. Как бы то ни было, а мне совсем непгосто сказать Вам то, что я должен сказать…

— Говорите, Бело, не томите, — Вероника снова села и беспокойно стиснула руки, стараясь унять тревогу. Ей казалось, что она и так знает наперед все, что скажет ей Бело, и оттого отчаянно боролась в душе сама с собой.