Лицо танцора озарила улыбка. Широкая, сумасшедшая. Приятно осознавать, что твой пятиминутный мыслительный процесс оказался победой. Ударом в правильную точку.

Пускай это даже лишь в воображении Лёши. Но это ли не счастье, обмануть себя самого и сказать – "видишь, я победил".

– Твою мать… Ты… Ты сейчас серьёзно? Нет, стоп, остановись, ты на полном серьёзе говоришь эту чушь сейчас мне, здесь?! – Таня простонала, и её взгляд метнулся к бутылке с алкоголем. Понятно. Отпитая ровно на четверть. Не о чем говорить.

– Что не так? Скажи, тебе же он нравится, – танцор зловеще улыбнулся, с громким стуком бросив ещё немного стекла. В ведро, – Ты вернулась вся такая приодетая, туфли достала пыльные, юбку в которой переехала сюда пять лет назад. Нет, Танюш, это не чушь. Теперь ты чувствуешь, что он тебя защитит, и решила открыть на меня рот. Да, я понял. Решила доконать, вывести меня, чтобы в побоях сбежать к нему… Художник, твою мать. Кисточку, наверное, в руках никогда не держал.

– Невероятно! – Таня закричала и поехала в свою комнату. Свою. Лёша в ней почти не живёт. Ей не хватало воздуха. Эти слова сдавливали горло. Несвязный ветер, гулявший в голове танцора, принёс неподдающиеся логике слова. На какие низкопробные речи, в самом деле, способен человек. Нужно что-то делать с заиканием. Он… Идиот… Безмозглый дебил… Боже… Да как он вообще придумал эту чушь. А ведь она… Чтобы сейчас не сказала Таня в ответ, будет неправа. Станет лживой, как всегда.

Она сжала колёса, и быстро поворачивая с комнаты, вернулась на кухню. На территорию грохочущего полигона.

– Если он действительно говорит мне, какая я и хочет меня трахнуть, то что? Вот что? Нельзя только мне быть свободной от тебя? – Таня сделала наезд на Лёшу. Чтобы он очнулся и, наконец, вернулся в реальность. Хотя бы раз честно посмотрел своими бездонными глазищами, – я не могу нравиться кому-то? Мне не могут говорить комплименты? Быть особенной нельзя? А ты, ты почему для этого всего особенный? Мы же не вместе. Давно, Лёш, очень давно.

Парень сбросил тяжесть осколков и, потупив взгляд, положил пальцы на колени балерины.

– Я забочусь о тебе, истеричка. Не хочу, чтобы кто-то сделал тебе больно. Мы же вместе… И для меня ты особенная. Всегда ею была. Иначе как? Будь ты никем, мы бы не были вместе…

– Была, Лёш, "была" – ключевое слово. И ты отлично знаешь, если не авария, мы бы уже расстались…

Он резко поднялся, прервав речь громким мычанием. Опять невыносимая тема. Правдивая. Она – ноша. А он лишь отрабатывает повинность за ошибки. Свои же. Парень начал ходить из стороны в сторону. Пускать пальцы по воздуху, будто разрывал завесы тяжёлого дыма. Взгляд несчастный, вздох глубокий и его панические одинаковые фразы – "ты не права, делаешь из меня животное, незаслуженно, а ведь я люблю тебя". Спектакль, который танцор отрабатывал миллион раз.