— Я и не хотел становиться шпионом. Я хотел быть отцом. Я его папа.

— Тебя заносит, Джо. На прошлой неделе ты даже не посмотрел на сына в зоопарке… — Я проводил время с тобой и Номи. Я же не виноват, что сториз в «Инстаграме» исчезают через сутки. — Ты смотришь все меньше и меньше. Мы тебе неинтересны, Джо? Мы тебе больше не нужны? Да, Джо, я всегда изучаю список просмотров. Каково мне видеть, что твое имя появляется все реже и реже?

ГРЕБАНЫЙ «ИНСТАГРАМ»! НА КОЙ ЧЕРТ ПРИДУМАН ЭТОТ ДОЛБАНЫЙ СПИСОК?

— Лав, «Инстаграм» — это не вся жизнь. Ты относишься к нему слишком серьезно.

— Зато ты слишком серьезно относишься к своей маленькой фальшивой семье, которая знай себе повторяет, как сильно любит своего «спасителя».

— А ты, Лав?.. Никакого гребаного рва нет. И ты не беспомощная принцесса. Тебе в голову не пришло позвонить и спросить, как у меня дела. На что ты рассчитывала? Как нам теперь договориться?

Увы, у меня нет родительских прав.

— Ой, глянь на себя, Джо, — говорит она. — Обрел любовь и стал счастливым…

— Не стал я счастливым.

Я солгал. Она смеется.

— Издеваешься? Ты очень даже счастлив. Хотя большинство мужчин… если у них отберут сына и женщину, которую они якобы любят, единственную женщину, которая их понимает…

— Лав, ты сама так решила. Ты меня выгнала.

— А ты и ушел. А о моих чувствах ты подумал?

— Конечно.

На самом деле мне все равно. Теперь все равно. Я люблю тебя, а не Лав.

Она ковыряет пальцем в дуле пистолета.

— Меня тут приглашали в суд на отбор в присяжные…

— Я думал, отец освобождает тебя от таких обязанностей.

— На этот раз я пошла, — говорит Лав, — как обычный человек без связей, знаешь ли, словно какой-нибудь библиотекарь. — У нее пистолет и деньги, поэтому она может играть грязно, и я молчу. — Я оставила Форти с няней и поехала в Центр уголовного правосудия Клары Шортридж Фольц. Парковка есть только в нескольких кварталах, пришлось идти пешком от самого Дисней-Холла, но я добралась. — Вот бы ты была здесь, Мэри Кей; как второй директор борделя «Сочувствие», ты увидела бы бесконечно одинокую женщину, которой некому излить душу, некому рассказать про свой день. — Я взяла с собой несколько энергетических батончиков… — Лав подмигивает мне, и у меня резко подскакивает давление. Я говорил ей, что покойная Бек любила энергетические батончики. Ох, Мэри Кей, мне бы сейчас немного уверенности, которой я переполняюсь рядом с тобой! — Я прошла первый этап отбора… — Она взмахивает волосами, словно получила роль в кино. — Поднимаюсь по лестнице и вижу какого-то бедолагу в брюках, которые ему коротки, а с ним адвокат, просто кошмарный…