Готовясь ко сну, Хэтти придумала, что нужно спросить у Люциана, дабы унять ноющую тревогу, которая ходила за ней по пятам столько дней. Когда в постели он подался к ней с напряженным выражением лица, теперь так хорошо ей знакомым, она остановила его, положив руку на грудь.

Муж посмотрел на нее испытующе, и сердце Хэтти подскочило к горлу. Как соблазнительно взять и предаться удовольствию, которое он предлагает…

– Я должна кое-что у тебя спросить.

Он насторожился.

– В чем дело?

Ее дыхание ускорилось.

– Это касается графа Ратленда.

По комнате словно ледяной вихрь пронесся.

– И что насчет него? – прохладно спросил Люциан.

Грудь под ее ладонью стала твердой, как камень. Хэтти нервно сглотнула.

– Он последний в твоем списке?

– А тебе-то что?

– Ты должен знать, что взыскание его долгов не расположит к тебе светское общество, – рискнула Хэтти.

– А тебе-то что? – Глаза Люциана стали как ониксы – черные и непроницаемые.

Как темно у него внутри! Именно поэтому и следовало поднять волнующий ее вопрос.

– Я думаю, ты должен его отпустить, – выпалила Хэтти. – Мне бы очень этого хотелось!

Он смотрел на нее так, словно видит впервые.

– Ты меня удивляешь.

– Всякий раз, когда ты упоминаешь его имя, у тебя ужасно портится настроение, – проговорила она. – Меня это очень тревожит, правда. У тебя есть планы, для осуществления которых требуется восстановить свою репутацию, а наш брак ее должен укрепить. К тому же это было бы хорошо для твоего здоровья. Или для души…

– Для души?! – изумился Люциан.