Ее слова настолько задели Люциана за живое, что он едва не забыл, как дышать. Позже. Он поговорит с ней позже, когда оба снова будут владеть собой.

– Если ты так ко мне относишься, то тебе и в самом деле лучше уехать.

Он вышел за дверь, потому что при виде того, как она собирает вещи, ему хотелось выть.

Глава 32

Глава 32

Сначала мысли Хэтти неслись по все тем же старым рельсам: глупо-тупо, глупо-тупо в ритм движению поезда. Она чувствовала себя грязной, ей хотелось хорошенько помыться с мочалкой, потому что каждый час, проведенный в сладострастной близости с Люцианом, зудел на теле, словно короста. Неужели он смеялся над ее доверчивостью, над наивными попытками устроить ему испытание?

И в довершение всего погиб человек!

Он не пытался помешать ей уехать, думала Хэтти, садясь в сонный утренний поезд в Эдинбурге. Разумеется, она воспротивилась бы любым попыткам Люциана удержать ее в гостинице, и все же, вспоминая его бесстрастное лицо, она снова ударилась в слезы. До чего одиноко лежать в темном, ненадежно запертом спальном купе в компании дорожной сумки! Хэтти металась между беспокойным забытьем и пробуждением, и к печали понемногу примешивалось чувство вины. Шахтерская община так ждет своих фотографий, которых теперь не будет! По крайней мере, в ее исполнении. Нужно кого-нибудь послать вместо себя, подумала Хэтти, причем того, кто владеет этим ремеслом.

Она поднималась по лестнице особняка в Белгравии, сгибаясь под гнетом трех бессонных ночей и дней, проведенных в страшных переживаниях за рабочих, застрявших под землей. Грудь болела так, словно все внутренние органы воспалены. Наверное, на нее свалилось слишком много всего сразу. Измученный мозг сыграл с ней злую шутку, смешав нынешние тревоги, старые обиды и совершенно не связанные с ними проблемы, в результате чего она набросилась на мужа и убежала от него сломя голову…

Дверь открыла стройная, востроглазая женщина с волосами мышиного цвета, вьющимися возле ушей. Айоф Бирн.

Хэтти прищурилась. Казалось, протяни руку, и та пройдет насквозь.

– Вы мираж?

– Боже правый! – воскликнула мисс Бирн. – Что он натворил на этот раз?

* * *

Двадцать минут спустя Хэтти сидела на козетке в гостиной, вцепившись в чашку с горячим чаем, словно в буек посреди бушующего моря. Хозяйка и гостья поменялись ролями: мисс Бирн взяла ее пальто и дорожную сумку, мисс Бирн велела ей прилечь и ушла на кухню заваривать чай. Мисс Бирн чувствовала себя как дома, развалившись на диване так, словно это ее привычное место. И все же Хэтти радовалась ее присутствию. Женщина была ровесницей Люциана и его подругой. Такое ощущение, что частичка мужа находится рядом, только без всего, что ее раздражает, ранит и смущает.