Возымело ли действие письмо мистера Йорка, или нашлись иные причины, но Мур наконец назвал Джо Скотту дату своего возвращения и велел прислать ему коня к гостинице «Георг». Джо Скотт в свою очередь сообщил о приезде хозяина мистеру Йорку, и тот решил выехать Муру навстречу.

Был базарный день. Мур приехал как раз к обеду и занял свое обычное место за столом, где собирались торговцы и промышленники. Фабриканты встретили его с почтением: Мур был в какой-то мере чужеземцем, к тому же показал себя человеком слова и дела. Даже те, кто на людях не осмеливался признать свое с ним знакомство, опасаясь, что ненависть и месть, направленные на Мура, могут задеть и их самих, теперь в узком кругу приветствовали его как победителя. Когда подали вино, почтительное отношение присутствующих, несомненно, перешло бы в восторг, если бы сам Мур не сдерживал его с невозмутимым равнодушием, пресекая пылкие излияния.

Мистер Йорк, неизменный председательствующий на подобных обедах, с удовлетворением наблюдал за своим молодым другом. Этот достойный джентльмен презирал людей, падких на лесть и охочих до славы. И не существовало для него человека милее и приятнее, чем тот, кто вообще неспособен наслаждаться своей известностью. Именно неспособен! Презрение не понравилось бы Йорку и показалось бы подозрительным, однако безразличие Мура смягчило его суровый нрав.

Он с удовольствием смотрел, как молчаливый Роберт, откинувшись на спинку стула, слушает владельцев суконных и одеяльных фабрик, которые превозносили его мужество и восхваляли подвиги, перемежая дифирамбы злобной бранью в адрес рабочих. Сердце мистера Йорка радовалось, когда он видел, что грубая лесть глубоко неприятна Муру, и он почти стыдится своих поступков. Упреки, оскорбления и клевету легко принимать с улыбкой, однако тяжело выслушивать похвалы тех, кого презираешь. Мур не раз сталкивался с людской неприязнью и противостоял ей с великолепной выдержкой и воодушевлением, но теперь понурил голову и смущенно сжался под потоком низкопробной лести и поздравлений.

Йорк не удержался и спросил, нравятся ли Муру новые союзники и не думает ли он, что они оказывают честь его делу.

– Жаль только, парень, что ты не повесил тех четырех голодранцев, – добавил он. – Если бы тебе это удалось, местные дворяне выпрягли бы коней из твоей кареты, впряглись бы в нее сами, и два десятка ослов доставили бы тебя в Стилбро как триумфатора.

Вскоре Мур отказался от вина, попрощался и ушел. Минут через пять за ним последовал и мистер Йорк. Они выехали из Стилбро вместе.