– Потерпи, Роберт! Подожди, пока взойдет луна, и я смогу тебя разглядеть. Лучше признайся: ты любишь ее или нет? Мне хочется знать, я очень любопытен.

– Сэр, я же говорю: она по-своему очень красива и привлекательна. Порой кажется, будто соткана из огня и воздуха; я стою и любуюсь ею, но мне даже в голову не приходит обнять ее или поцеловать. Выгода и тщеславие тянули меня к ней как магнитом, но я никогда не чувствовал, что нашел свою вторую, лучшую, половину. Когда у меня возникала подобная мысль, я отгонял ее и грубо говорил сам себе: «С ней ты будешь богат, без нее – все потеряешь». Я клялся, что буду прагматиком, а не романтиком.

– Весьма разумное решение. Что же тебе помешало, Роберт?

– С этим разумным решением я в один прекрасный августовский вечер приехал в Филдхед. Это было накануне моего отъезда в Бирмингем. Я решил наконец принять роскошный подарок фортуны и сообщил о своем приезде запиской, в которой просил повидаться со мной наедине. Мисс Килдар находилась дома, одна.

Она встретила меня безо всякого смущения, поскольку думала, что я заехал по делам. А вот я чувствовал себя неловко, хотя настроился весьма решительно. Уж не помню, как я все ей высказывал, помню только, что сразу взял быка за рога. Полагаю, это выглядело ужасно. Я сурово предложил ей себя, свою прекрасную персону, – разумеется, вместе со всеми долгами. Однако испытал горькое разочарование и пришел в ярость, когда она, не дрогнув, не покраснев и даже не потупив взор, ответила: «Боюсь, я вас не поняла, мистер Мур!»

И мне пришлось еще раз повторить свое предложение, растолковать ей каждое слово, пока до нее не дошел смысл сказанного. И что, вы думаете, она сделала? Вместо того чтобы пролепетать нежное «да» или хранить смущенное молчание (такое же красноречивое), резко встала, пару раз быстро прошлась по комнате, как умеет только она одна, и, наконец воскликнула: «Господь всемогущий!»

Йорк, я стоял у камина, прислонившись к каминной доске, и был готов ко всему, даже к самому худшему. Я уже понял свою участь, без объяснений. Ее вид, тон голоса говорили сами за себя. Мисс Килдар остановилась и посмотрела на меня.

«Господь всемогущий, – жалобно повторила она, и в ее словах прозвучало все: удивление, негодование, печаль. – Вы сделали такое странное предложение! Уж от кого-кого, а от вас я не ожидала. А если бы вы только знали, как странно говорили и как странно при этом смотрели, то сами бы удивились! Вы говорили не как влюбленный, предлагающий мне руку и сердце, а скорее как разбойник, который хочет меня ограбить».