Когда же в скорбных листах появилось: «Пропал без вести, предположительно в плену», печальный дом оживился радостью и надеждой. Мелани почти невозможно было вытащить с телеграфа, и каждый поезд она встречала с надеждой на письма. Ее замучила тошнота, беременность сопровождалась всевозможными неприятностями, но она отказывалась подчиниться доктору Миду, который предписал ей побыть в постели. Ею овладела какая-то лихорадочная энергия, не дававшая ни минуты покоя. И даже по ночам до Скарлетт, давно уже улегшейся в постель, доносились из соседней комнаты звуки ее шагов.

Однажды Мелани была доставлена из города полумертвая – лошадью правил перепуганный дядя Питер, а в коляске ее поддерживал Ретт Батлер. Ей стало плохо на телеграфе, а Ретт, проходя мимо, заметил там какую-то суматоху и вот препроводил Мелани домой. Он принес ее по лестнице в спальню и, пока встревоженные домочадцы носились туда-сюда с горячими кирпичами, одеялами и виски, устроил ее на кровати в подушках.

– Миссис Уилкс, – спросил он отрывисто, – вы ведь ждете ребенка, правда?

Не будь ей так худо, так тошно, так тяжело на сердце, она бы умерла от стыда после такого вопроса. Даже с подругами она стеснялась любого упоминания о своем положении, а визиты к доктору Миду были сущим мучением. А уж чтобы мужчина задал такой вопрос, тем более Ретт Батлер, – это вообще немыслимо. Но лежа в постели, слабой, беспомощной, ей оставалось только кивнуть. Но уж когда кивнула, это перестало казаться столь чудовищным, потому что вид у него был очень добрый и озабоченный.

– Тогда вам следует вести себя осторожней. Вся эта беготня и беспокойство ничего вам не дадут, а вот ребенку могут повредить. С вашего позволения, миссис Уилкс, я воспользуюсь своим влиянием в Вашингтоне, чтобы узнать о судьбе мистера Уилкса. Если он пленный, то должен числиться в федеральных списках, а если нет… что же, неизвестность ведь хуже всего. Но я должен получить ваше обещание. Поберегите себя, иначе – вот перед Богом говорю, я и пальцем не шевельну.

– О, вы так любезны! – воскликнула Мелани. – И как только люди могут говорить о вас всякие гадости!

На этом силы ее истощились, и она жалобно заплакала – от собственной бестактности и от ужасного сознания того, что она обсуждает свое состояние с мужчиной. И Скарлетт, взлетев по лестнице с горячим кирпичом, завернутым во фланель, застала мирную картину: Ретт Батлер успокаивающе похлопывает Мелани по руке.

Слово свое он сдержал. Они так и не узнали, за какие веревочки он потянул. Спрашивать опасались, понимая, что можно оказаться втянутыми в его чересчур тесные связи с янки. Прошел месяц, прежде чем он раздобыл известие, которое сначала вознесло их к сияющим вершинам, но позже поселило в сердцах грызущую тревогу.