Так что никто особенно не волновался. В конце-то концов, Долтон не близкий край, можно сказать, на границе с Теннесси. А в Теннесси воюют уже три года, и жители Джорджии свыклись с этим фактом, им стало казаться, что бои идут где-то далеко, почти как в Виргинии или на Миссисипи. Да о чем говорить, когда между Долтоном и Атлантой стоит старина Джо со своими ребятами, а всякий знает, что после генерала Ли это теперь лучший полководец, поскольку Твердокаменного Джексона больше нет в живых.

Нет, Атланте нечего бояться, раз генерал Джонстон стоит в горах подобно стальному щиту. Примерно в таких выражениях сформулировал гражданскую точку зрения на положение дел доктор Мид, сидя однажды теплым майским вечером на веранде у тети Питтипэт. Слушатели восприняли его слова по-разному, ибо у каждого из тех, кто покачивался в креслах на веранде, наблюдая волшебный танец первых светляков в сгущающихся сумерках, были на сердце свои заботы, своя тяжесть.

Миссис Мид, не выпускавшая руки Фила, очень хотела надеяться, что муж окажется прав. Ведь если война подойдет ближе, Филу надо будет уйти на фронт. Ему уже шестнадцать лет, и он числится в отряде самообороны.

Фанни Элсинг, бледная, с ввалившимися глазами, все силы тратила на то, чтобы избавиться от мучительной картины, терзавшей ее неотвязно уже несколько месяцев, после Геттисбурга: лейтенант Даллас Маклюр умирает в телеге, запряженной волами, они тащатся по выбоинам, сквозь дождь и грязь, и все отступают, отступают, и конца не видно этому жуткому отступлению…

У капитана Кэри Эшберна опять болела покалеченная, бесполезная рука, но еще сильнее угнетала мысль, что его ухаживание за Скарлетт наткнулось на глухую стену. Произошло это в тот самый день, когда было получено известие, что майор Эшли Уилкс взят в плен. С тех пор капитан и мается, хотя никакой связи между этими событиями усмотреть не может.

А Скарлетт и Мелани думали об Эшли – они постоянно думали о нем, если только их не отвлекали от этого предмета неотложные дела или необходимость поддерживать беседу. Мысли у Скарлетт были горькие, скорбные: «Наверное, он умер, а иначе бы мы хоть что-нибудь да услышали о нем». Мелани, преодолевая страх, часами твердила себе: «Он не может умереть. Он жив, я знаю. Я бы почувствовала, если бы его не стало».

Ретт Батлер расположился в затененном углу – длинные ноги в элегантных сапогах скрещены небрежно, на смуглом лице ничего не прочесть. На руках у него спит довольный Уэйд, зажав в кулачке чистенько объеденную куриную косточку. Если заходил Ретт, Скарлетт обычно разрешала малышу оставаться со взрослыми допоздна, потому что робкий ребенок был от него в восторге, а Ретт, похоже, был в восторге от Уэйда – что довольно странно. Вообще-то присутствие ребенка ее раздражало, но на руках у Ретта он вел себя примерно.