У Питера вдруг отпала челюсть. На старом морщинистом лице от этого простого вопроса проступило ужасное сознание вины. Выпяченная нижняя губа – знак крайнего неодобрения – вернулась в нормальное положение, причем мгновенно, как улитка втягивает рога в раковину.

– Мисс Мелли, я все-таки старею. Меня послали по делу, а я начисто забыл, как только заговорил про мисс Питти. А дело-то важное, тоже. У меня для вас письмо. Мисс Питти не доверила бы его почте и никому, кроме меня…

– Письмо? Мне? От кого?!

– Н-ну-у, оно это… Мисс Питти, она мне говорит, дескать, ты, Питер, помягче как-нибудь сообщи мисс Мелли, а я и говорю…

Мелли встала со ступеньки, руку прижала к сердцу:

– Эшли! Эшли! Он умер!

– Нет, мэм! Нет! – Питер кричал, выл, чуть не визжал, а сам рылся в нагрудном кармане своего рваного одеяния. – Жив он, жив! Вот тут и письмо от него. Он домой идет. Он… Ох ты господи, хватай ее, Мамми! Дай-ка мне…

– Не смей ее трогать, ты, старый дурень! – гремела Мамми, стараясь удержать обмякшую Мелани, чтобы не упала на землю. – Ах ты, черный обезьяний ублюдок! Трещит, как сорока! Сообщил, называется, помягче. Порк, возьми ее за ноги. Мисс Кэррин, поддержите ей голову. Давайте-ка мы отнесем ее в гостиную, на диван.

Поднялась всеобщая суматоха, и только Скарлетт оставалась безучастной. Какие-то вскрики обеспокоенные, беготня за водой, за подушками… Через минуту они с Питером оказались одни перед крыльцом. Она стояла как пригвожденная к месту, не в силах сдвинуться, даже переменить позу, в которой ее застали его слова, стояла и молча смотрела на старого человека с письмом, готовым выпасть из трясущихся рук. Его было жалко: он весь съежился, как ребенок от материнского укора, всегдашняя величавость пропала без следа.

Скарлетт все еще не могла ни говорить, ни шевелиться; в мозгу стучало: «Он не умер, нет. Он идет домой», но знание это не принесло радости или возбуждения, только глухую неподвижность. Откуда-то издалека донесся голос дяди Питера, жалобный, заискивающий:

– Это мистер Вилли Барр из Мейкона, который нам родственник, вот он и доставил письмо-то мисс Питти. Мистер Вилли, он был в той же тюрьме, что и мистер Эшли. Мистер Вилли, он достал где-то лошадь, вот быстро и добрался. А мистер Эшли, он пешим ходом, ну и…

Скарлетт выхватила у него письмо. Оно было адресовано Мелли, надписано почерком мисс Питти, но это колебаний не вызвало ни малейших. Скарлетт его надорвала, вложенная туда записка от тетки упала на землю. В конверте был помятый листок, довольно грязный и с обтерханными краями – от долгого пребывания в кармане человека, который его доставил. На нем сохранилась надпись, сделанная рукою Эшли: «Для миссис Джордж Эшли Уилкс, через мисс Сару Джейн Гамильтон, Атланта, или «Двенадцать дубов», Джонсборо».