– Как съездили, Ретт? Где вы побывали на этот раз?

– О, на Кубе, в Новом Орлеане и других местах. Держите вашу малышку, Скарлетт. Она начинает пускать слюни, а платок достать я не могу. Какое милое дитя, но оно перепачкает мне всю манишку.

Скарлетт снова положила девочку на колени, а Ретт, небрежно прислонившись к стойке перил, вынул сигару из серебряного портсигара.

– Вечно вы ездите в Новый Орлеан, – заметила она и чуть надула губки. – Но никак мне не скажете, чем там занимаетесь.

– Я, знаете ли, трудолюбивый человек. Может быть, у меня там дела.

– Трудолюбивый! Вы! – язвительно засмеялась она. – Да вы в жизни никогда не работали. Вы слишком ленивы. Вы только и делаете, что финансируете воровские махинации саквояжников, забираете себе половину прибыли и подкупаете чиновников янки, чтобы вам позволяли грабить нас, честных налогоплательщиков.

Ретт откинул голову и расхохотался:

– Как бы вам хотелось иметь много денег, чтобы подкупать чиновников и поступать точно так же!

– Да сама мысль… – начала возмущенно Скарлетт.

– Впрочем, не исключено, что в один прекрасный день у вас появятся деньги, и тогда уж вы развернетесь. Возможно, даже откажетесь от труда заключенных.

– О! – Она смутилась. – Каким же образом вы все так быстро разузнали?

– Я приехал вчера и провел вечер в «Веселой девчонке», где всегда услышишь последние сплетни. Вот где можно узнать все обо всех. Это получше дамского кружка кройки и шитья. Каждый счел своим долгом сообщить мне, что вы наняли бригаду заключенных и поставили над ними этого кривоногого коротышку Галлегера, а он заездит их до смерти.

– Ложь, – сердито сказала она. – Никого он не заездит. Я сама прослежу.

– Серьезно?

– Конечно! Как вы можете хотя бы допускать подобное?

– О, прошу меня извинить, миссис Кеннеди! Я знаю, ваши мотивы всегда безупречны. Однако Джонни Галлегер такая холодная тварь, каких свет не видывал. Присматривайте за ним, а то как бы вам не пришлось разбираться с инспектором, когда он нагрянет.

– Занимайтесь своими делами, а я буду своими, – резко ответила Скарлетт. – Я больше не хочу говорить о заключенных. Все так и кипят из-за них. Моя бригада – это мое дело… но вы все же не сказали, чем занимаетесь в Новом Орлеане. Вы так часто наведываетесь туда, что люди уже поговаривают… – Она осеклась: ей вовсе не хотелось заходить так далеко.

– И что же они говорят?

– Ну… что у вас там возлюбленная. Что вы собираетесь жениться. Это так, Ретт?

Любопытство так долго снедало Скарлетт, что она не смогла удержаться и спросила в упор. В ту же секунду она почувствовала странный укол ревности: Ретт – и вдруг женится. Хотя ей было непонятно, почему это должно волновать ее.