– Интересный вы человек. Такой богатый и влиятельный, а клюете тех, кто внизу, как Эшли и я!

– Не относите себя к этому классу. Вы не внизу. Вас не согнешь. Вот он согнулся и таким останется, если не найдется энергичный человек, который будет наставлять и оберегать его до конца дней. У меня нет ни малейшего желания субсидировать подобного типа.

– Но мне вы не отказались помочь в трудную минуту.

– Это был рассчитанный риск, моя дорогая, интересный риск. Вы спросите почему? Потому что жизнь не растоптала вас. Вы не сели на шею родственников-мужчин и не принялись оплакивать прошлое. Вы встали на ноги и, работая локтями, сумели собрать кругленькую сумму, украв для начала деньги из кошелька убитого и у Конфедерации. На вашем счету убийство, похищение чужого жениха, попытка адюльтера, ложь и всякого рода сутяжничество, которого лучше не касаться. Замечательные деяния, все без исключения. Они показывают, что вы – человек энергичный и решительный, и ради этого мне стоило рискнуть. Забавно помогать людям, которые и сами себе помочь в состоянии. Я даже без расписки ссудил бы десять тысяч этой римской матроне, миссис Мерривезер. Она начала с корзинки пирожков, а посмотрите на нее теперь! Пекарня и полдюжины рабочих, счастливый дед развозит готовую продукцию, а этот ленивый маленький креол, Рене, трудится в поте лица и вполне доволен своей судьбой. А взять этого горемыку-полчеловека Томми Уэллберна – тянет как миленький за двоих здоровяков. Или… но не буду больше, а то утомлю вас.

– Вы уже утомили меня. Утомили до смерти, – холодно обронила Скарлетт, надеясь вызвать у Ретта раздражение и тем самым отвратить его от разговора об Эшли.

Но он только улыбнулся мельком и, отказавшись поднять перчатку, продолжал:

– Таким людям стоит помогать. Но Эшли Уилксу – увольте! Этому племени нет места в нашем перевернутом мире. Всякий раз, когда мир переворачивается, оно погибает первым. А как иначе? Они не заслуживают права на выживание, потому что не боролись, не знали, как бороться. Мир летит кувырком не в первый раз и не в последний. Подобное случалось прежде, случилось и сейчас. И когда это происходит, каждый несет потери и все находятся в равных условиях. Каждый человек начинает с нуля, ничего не имея за душой. То есть ничего, кроме практической сметки и умелых рук. Но у отдельных экземпляров, вроде Эшли, нет ни практической сметки, ни умелых рук, но, даже если б и было, у них не хватило бы мужества пустить их в ход. Вот так они и оказываются в самом низу. И по заслугам. Это закон природы, и миру без них легче. Но всегда есть горстка упорных, они пробьются и, дайте срок, снова окажутся на прежних позициях, как будто мир и не перевернулся.