После непродолжительной хандры Скарлетт почувствовала, что ее напускное безразличие перешло в безразличие истинное. Она никогда не задумывалась над превратностями поведения людей и не умела подолгу унывать, если что-то не получалось. Вскоре ее уже не беспокоило, что говорят о ней Мерривезеры, Миды, Элсинги, Уайтинги, Боннелы и им подобные. К ней заходила Мелани и приводила с собой Эшли, а Эшли для нее был важнее всего на свете. В Атланте найдется немало людей, которые с большой охотой откликнутся на ее приглашение, а с ними гораздо приятнее проводить время, чем с этими узколобыми старыми дурами. Стоит ей только захотеть, как ее дом наполнится гостями, приятными и интересными собеседниками, не то что эти чопорные старухи пуританки, вечно ее осуждающие.

В Атланте эти люди были новичками. Одни были знакомыми Ретта, другие участвовали вместе с ним в тех таинственных операциях, о которых он говорил: «делишки, моя крошка». К третьим относились супружеские пары, с которыми Скарлетт познакомилась, когда жила в отеле, а четвертые принадлежали к окружению губернатора Баллока.

Общество, в котором теперь вращалась Скарлетт, было весьма разномастным. Здесь можно было встретить чету Гелерт, успевших пожить в дюжине других штатов и, очевидно, бежавших оттуда всякий раз, когда раскрывались их махинации; неких Каннингтонов, немало нажившихся на сотрудничестве с Бюро вольных людей в каком-то отдаленном штате за счет неграмотных негров, которых обязаны были материально поддерживать; Дилов, которые продавали обувь на картонной подметке правительству конфедератов, а потому последний год войны вынуждены были провести в Европе; Хандонов, за которыми охотилась полиция многих городов, но которым тем не менее часто перепадали выгодные контракты в нескольких штатах; Караханов, которые начали свой бизнес в игорном доме, а теперь играли по-крупному на деньги штата, сооружая несуществующую железную дорогу; Флэгерти, которые в 1861 году покупали соль по центу за фунт и сколотили целое состояние, когда она дошла до пятидесяти центов в 1863 году, а также Бартов, которые держали самый крупный публичный дом в Северной метрополии во время войны, а последнее время стали вхожи в высшие круги саквояжников.

Такие персонажи окружали теперь Скарлетт, но среди гостей на ее приемах были и люди воспитанные, утонченные, многие хорошего происхождения. Помимо элиты саквояжников, бывали и приехавшие в Атланту с Севера состоятельные люди, которых влекла деловая активность, связанная с бурным строительством и расширением города. Богатые семьи янки отправляли своих сыновей на Юг для освоения новых земель, а офицеры из числа янки, выходя в отставку, поселялись в городе, захваченном ими с таким трудом. Незнакомые люди в незнакомом городе поначалу охотно отзывались на приглашение посетить роскошный дом богатой и гостеприимной миссис Батлер, но вскоре их ряды стали таять. Этим благовоспитанным людям достаточно было короткого знакомства с саквояжниками, чтобы начать сторониться их, как сторонились коренные жители Джорджии. Многие из них становились демократами и в большей степени южанами, чем сами жители Юга.