Зак

Все мое тело ныло, горело и жгло от боли, но я все равно умудрился уснуть – настолько сильно устал.

Тот бой закончился моим сокрушительным провалом. Когда я пришел в себя после позорного обморока, то обнаружил, что два охранника-переростка стаскивают с меня Гепарда, который за несколько секунд моей отключки успел изукрасить мое лицо. Уже в раздевалке, пока доктор обрабатывал ссадины мазью и накладывал швы на рассеченную бровь, Джордж орал на меня, используя самые грубые ругательства, но половина его слов прошла мимо моих ушей.

Только когда он сказал, что вместо обещанных двадцати тысяч я получу только четыре, я встрепенулся.

– Четыре? – еле слышно переспросил я.

– По тысяче за каждый раунд, – отчеканил Джон. – А сейчас убирайся вон отсюда, и чтобы я тебя больше не видел. – Он бросил купюры на пол и вышел из раздевалки.

– Серьезных повреждений нет, но, смею полагать, имеется перелом ребер и небольшое сотрясение. – Пожилой доктор с блестящей лысиной протянул мне визитку с адресом и номером телефона. – Согласно договору, вы можете посещать только эту клинику. Нужно будет сделать рентген.

Я взял визитку, с огромным трудом подобрал деньги и поплелся к выходу. Выйдя на улицу, я проверил оповещения на телефоне: один пропущенный звонок от мамы и пять от Тины.

Ей я и позвонил.

Мне совсем не хотелось, чтобы моя девочка волновалась за меня, чтобы видела меня таким жалким и слабым, но больше мне не к кому обратиться. У меня никого не было, кроме нее.



Наутро я проснулся, ощущая во всем теле боль, которая за ночь так и не утихла. Напротив, к ней добавилась головная боль и убийственное чувство ненависти к себе за то, что заставил Тину погрузиться вместе со мной на самое дно моих детских страхов и слабостей. Ее плач до сих пор звенел в моих ушах.

Боже, как я себя ненавидел. Как сильно презирал.

Приложив титанические усилия, я поднялся с кровати и, прихрамывая, вышел в гостиную, из которой доносились звуки шкварчащего масла. Видимо, Тина готовила завтрак.

Но мои догадки подтвердились лишь наполовину. У плиты стояла вовсе не Тина.