Успев занять первое место в цепочке родительских автомобилей у школы, Кейт начала составлять список рождественских подарков. Едва она набросала несколько пунктов, прозвенел звонок и дети высыпали из распахнутых дверей.
Обычно Мара выходила в компании подруг. В средних классах девочки, как киты-косатки, живут и охотятся стаями. Но сегодня она была одна и шагала быстро, скрестив на груди руки.
Сразу ясно – что-то стряслось. Вопрос: насколько это серьезно? Маре двенадцать лет. А это значит, что гормоны играют вовсю и эмоции бурлят, точно зелье в ведьмином котелке. Что угодно может стать поводом для драмы.
– Привет, – опасливо произнесла Кейт, понимая, что стоит ей сказать одно неверное слово, и ссора обеспечена.
– Привет.
Мара забралась на пассажирское сиденье, потянулась за ремнем, щелкнула пряжкой.
– А мелкие где?
– На дне рождения у Эвана. Папа их заберет по пути домой.
– Ясно.
Кейт вырулила с парковки и влилась в поток машин на Спортсман-Клаб-роуд, который то двигался вперед, то замирал на месте. Всю дорогу она старалась втянуть дочь в разговор, но ни одна из ее попыток не увенчалась успехом. В лучшем случае Мара отвечала односложно, в худшем закатывала глаза или трагически вздыхала. Заехав в гараж, Кейт предприняла последнюю попытку:
– Я собираюсь печенья напечь мальчикам на День благодарения. Будешь помогать?
Мара впервые за всю поездку взглянула на нее:
– Того, что в форме тыкв? С оранжевой глазурью и зеленой посыпкой?
Всего на секунду она превратилась в маленькую девочку, которой была когда-то, – в широко распахнутых карих глазах блеснула надежда, на губах заиграла робкая улыбка. Их с Кейт соединила прочная сеть общих воспоминаний о десятках оставшихся в прошлом праздников.
– А какого же еще.
– Обожаю эти печеньки.
На это Кейт и рассчитывала.
– Помнишь, как-то миссис Норман принесла такое же печенье, а ты жутко разозлилась и заставила всех попробовать и те и другие, чтобы доказать, что наши вкуснее?
Мара наконец улыбнулась.
– Мистер Роббинс просто взбесился тогда. Заставил меня убираться, когда все ушли.