Пока паром вез их в Сиэтл, они сидели в лимузине, и Мара ни на минуту не прекращала болтать с Талли.

Спустившись на берег, лимузин заворчал мотором и долго катал их по городу, точно туристов, пока не остановился в ярко освещенной въездной арке отеля, где их встретил приветливый швейцар. Открыв дверь, он наклонился и заглянул внутрь:

– И кто же из вас, милые леди, Мара Роуз?

Мара тут же захихикала и подняла руку.

– Я!

Швейцар вытащил из-за спины и протянул ей розовую розу.

У Мары чуть глаза на лоб не вылезли.

– Ух ты.

– Скажи спасибо, – одернула ее Кейт куда резче, чем собиралась.

Мара бросила на нее сердитый взгляд.

– Спасибо.

Талли повела их в отель. Поднявшись на верхний этаж, она распахнула дверь в необъятных размеров пентхаус, заставленный всеми мыслимыми и немыслимыми аттракционами: батутами, игровыми автоматами, электрическими машинками, на которых можно ездить и сталкиваться. Все девочки с концерта вместе с родителями уже ждали внутри. В самом центре стоял огромный стол, застеленный белоснежной скатертью, а на нем – многоярусный розовый торт с крохотными сахарными балеринами на верхушке.

– Тетя Талли, – воскликнула Мара, набрасываясь на нее с объятиями, – это просто с ума сойти. Я тебя обожаю.

– И я тебя обожаю, моя принцесса. А теперь иди играй с подружками.

Остальные на мгновение замерли, пораженные открывшимся им зрелищем. Первым очнулся Джонни. Держа на руках Уильяма, он подошел к Талли:

– Это так ты ее не балуешь?

– Хотела подарить ей пони, но решила, что это уж слишком.

Мама рассмеялась. Папа покачал головой.

– Марджи, Джонни, – сказал он после паузы, – пойдемте посмотрим, что там в баре.

Когда они остались наедине, Кейт сказала: