– Справлюсь. Может, накрасишь меня? А то я всех детей распугаю.

– Думала, ты никогда не попросишь. Я и парик тебе привезла. Если хочешь.

– Еще как хочу. Сама бы об этом подумала, но у меня уже мозгов не осталось.

Она прижала ко рту кислородную маску и несколько раз вдохнула.

Талли вышла из комнаты и вскоре вернулась с косметичкой.

Кейт подняла верхнюю секцию кровати и закрыла глаза.

– Как в старые добрые времена.

Талли колдовала над ней, рисовала карандашом брови, клеила ресницы, ни на минуту не умолкая. Кейт убаюкивали звуки ее голоса.

– Это моя суперспособность, знаешь ли. Бритва есть?

Кейт хотела рассмеяться. А может, и в самом деле рассмеялась.

– Так, – наконец заявила Талли, – время мерить парик.

Кейт заморгала, только теперь осознавая, что заснула, и смущенно улыбнулась:

– Прости.

– Да все в порядке. Обожаю, когда люди засыпают, пока я вещаю.

Кейт стянула шапку с головы и перчатки с рук. Как всегда, она страшно мерзла.

Талли надела на нее парик, убедилась, что он сидит как нужно, затем помогла Кейт влезть в черное шерстяное платье, колготки и сапоги. Усадив ее и укутав покрывалом, она подкатила кресло к зеркалу:

– Ну как?

Кейт уставилась на свое отражение – бескровное, осунувшееся лицо, огромные глаза под нарисованными бровями, платиновые волосы до плеч, ярко-красные губы.

– Шикарно, – сказала она, надеясь, что прозвучало это искренне.

– Я рада, – сказала Талли. – Тогда собираем отряд – и в путь.