– Серьезно?

– Вообще-то я по девочкам.

– Да ладно? Ого. Неожиданно.

Бенджамин заменил «ЧЛЕНЫ» на «СИСЬКИ», что-то нажал и ушел, оставив Джека изучать буквально тысячи групп в Юзнете, каждая из которых имела удивительно специфическую тематику: сиськи порнозвезд и знаменитостей, сиськи из «Плейбоя», сиськи, снятые любителями, сиськи определенных размеров (большие, еще больше, отвисшие), сиськи определенной формы (каплевидные, торчащие, округлые), сиськи, тайно снятые через окна соседями-вуайеристами, сиськи, случайно оголившиеся на публике. И это только на первых нескольких страницах. А страниц были сотни, то есть существовали в буквальном смысле тысячи групп, которые, по мере того как Джек их просматривал, становились все более узконаправленными и маргинальными, как будто в области порнографии была своя десятичная классификации Дьюи[16]. Джеку, чьи подростковые годы прошли в атмосфере гнетущего христианского благочестия и отрицания, трудно было не растеряться при виде такого богатства. Это было как если бы один из наших предков-гоминидов, охотников и собирателей, оказался в центре современного американского супермаркета: учитывая, что он столкнулся с таким изобилием после жизни впроголодь, ему, пожалуй, можно было бы простить некоторое безрассудство, некоторую прожорливость, некоторую невоздержанность.

Поздно вечером, в одиночестве, покончив со своими обязанностями уборщика на факультете искусств – вынеся мусор из всех аудиторий и кабинетов, подметя гипс, пенопласт и воск, с которыми в тот день работали в скульптурной мастерской, и убедившись, что все химикаты в фотолаборатории закрыты крышками и убраны куда надо, – он ушел в компьютерную аудиторию, где сидел в темноте и смотрел порно чуть ли не до рассвета.

Это стало для него своего рода хобби: три раза в неделю, разделавшись с учебой и с работой, он проводил остаток ночи за компьютером и часами предавался этому занятию. Так много времени на это уходило из-за проблемы с инфраструктурой, препятствия на пути от предложения до спроса: предложение порнографии не иссякало, спрос Джека на порнографию не иссякал, но между ними вставал модем, который, лязгая и жужжа, выдавал 28,8 килобайт в секунду – цифра, не имевшая для Джека никакого значения, за исключением того, что она не давала ему посмотреть весь объем порно, который он хотел посмотреть за вечер. Оказалось, что его желание на несколько порядков превышает возможности модема. В большинстве случаев все развивалось по одной и той же схеме: он нажимал на миниатюру, и пока изображение загружалось, он замечал другую миниатюру, которую хотел увеличить, а пока загружалась она, он замечал еще одну, потом еще, и вот экран его компьютера превращался в хаотическое нагромождение окон и наполовину загруженных картинок, проявляющихся с ужасной медлительностью. В итоге компьютер практически переставал реагировать, откликаясь на щелчок мышки только через несколько минут, а иногда казалось, что он даже не пытается прикладывать усилия, и изображения оставались зернистыми, непрогруженными и фрагментарными. Однажды Джек нашел целую папку с фотографиями молодой женщины, чья фигура показалась ему особенно привлекательной (было в ней нечто такое, из-за чего она выглядела не как порнозвезда, а скорее как обычная девушка, которую уговорили сыграть роль порнозвезды бесплатно, но он старался не слишком об этом задумываться, а просто любовался приятной глазу картинкой), и вот он нажал на архив, который компьютер обещал «распаковать» после завершения загрузки, потом некоторое время походил по комнате, проверил панель загрузки, потом вычистил все точилки для карандашей, проверил панель загрузки, потом вымыл все доски, проверил панель загрузки, потом разложил все холсты и кисти в подсобке, проверил панель загрузки, а потом просто сел и стал смотреть на нее, не понимая, идет ли загрузка вообще – почти так же, как смотрел на звезды, гадая, действительно ли они движутся по небу, – и наблюдая за тем, как индикатор бесконечно долго ползет к ста процентам; в конце концов архив распаковался, но компьютер тут же завис, заблокировался окончательно, так что оставалось только выдернуть вилку из розетки, и это привело Джека в такую ярость, что он буквально расколотил кулаком клавиатуру.