Они прописали женщине спрей для носа, выглядящий очень солидно, как серьезное лекарство, и сказали, что он содержит коктейль из химических веществ, необходимых для работы мозга, а то, что она воспринимает как искру в отношениях, – просто результат действия древних нейромедиаторов, управляющих системами желания и влечения, в первую очередь дофамина и норадреналина, и поэтому все, что ей нужно сделать, – восстановить связь этих систем с ее мужем. Они сравнили ситуацию, в которой оказалась пациентка (проведя изящную аналогию с ее профессиональной деятельностью), с компьютером, который не видит принтер, – это не значит, что компьютер или принтер сломаны, просто нужно обновить драйвер. А доставка нейрохимических веществ в носовую полость и оттуда непосредственно в мозг, по их словам, должна была подействовать как новый драйвер, позволяющий ей снова «соединиться» с мужем. Ей было предписано использовать дофаминовый спрей (на самом деле это был, конечно, просто физраствор) за час до того, как она будет тесно контактировать с мужем. В результате его запах и близость опять скоординируются с ее зонами желания и влечения, а не с зонами обычной привязанности и дружбы, которые в настоящее время на него реагируют.

Эти инструкции были нужны, во-первых, для того, чтобы создать ритуал – как и в случае с иглоукалыванием и устрицами, – казавшийся пациентке авторитетным и убедительным; а во-вторых, для того, чтобы пациентка вступала в интимную связь с мужем в те моменты, когда ожидает почувствовать к нему любовь, поскольку в таких ситуациях желание, скорее всего, возникнет само по себе.

И действительно, так и произошло. Во время следующих визитов женщина сообщила, что ее сексуальная жизнь изменилась к лучшему и в целом отношения с мужем наладились, горячо поблагодарила Элизабет, а потом регулярно приходила за новыми запасами лекарства и каждый год на Рождество присылала корзину фруктов в знак признательности.

Сотрудники «Велнесс» радовались открытию нового источника дохода, но в то же время отнеслись к своему успеху с некоторым скепсисом. Они спрашивали друг друга: этично ли врать пациентам и заставлять их чувствовать любовь под надуманным предлогом? Одно дело лечить головную боль, но обманом вызывать любовь? Не ставит ли это под сомнение искренность такой любви?

Элизабет утверждала, что их лечение, если посмотреть с философской точки зрения, сродни сеансам у семейного психотерапевта, где специалист пытается подобрать новые контексты для возрождения былой любви. Разница заключается только в конкретных методах, а не в основополагающих этических принципах. Элизабет сравнила это с тем, как учила Тоби кататься на велосипеде: она бежала за ним, уверяя, что держит велосипед и не дает ему упасть, хотя на самом деле ничего такого не делала. Она вообще не прикасалась к велосипеду. Тоби ехал сам, прекрасно сохраняя равновесие, чего не смог бы сделать, если бы ее ложь не внушила ему уверенность в себе. Именно этим они и занимаются: они не создают любовь, они создают условия, которые позволяют ей проявиться.