Чудо
Чудо
ЕЩЕ НЕ РАССВЕЛО, когда Джек почувствовал, что его будят. Он открыл глаза и сквозь сонную пелену увидел в слабом голубоватом свете свою сестру Эвелин, которая тормошила его и озорно улыбалась.
ЕЩЕ НЕ РАССВЕЛО,– Как насчет? – прошептала она.
Он поморгал, прогоняя дремоту и тут же забывая, что ему снилось, огляделся, и мир обрел четкость: это была гостиная в их с родителями доме, он спал на диване, его старшая сестра приехала на неделю и протягивала ему руку, и он улыбнулся и взял ее ладонь, и тогда она рывком подняла его с дивана, и они вместе вышли навстречу бледному оранжевому зареву на горизонте, и Джек вытер сонные корочки из уголков глаз, а Эвелин принюхалась к прохладному воздуху и сделала очень глубокий вдох всем телом, широко распахивая руки.
– Я и забыла, как здесь пахнет, – сказала она, закрыв глаза и подняв лицо к небу. – Орегано и солнцем.
Она предложила Джеку подышать вместе с ней – сделать большой глоток напоенного травами воздуха, раскинув руки, набрать полную грудь, задержать дыхание, потом медленно выдохнуть и низко поклониться в сторону солнца. Эвелин называла это «поздороваться с рассветом». Она была в очередном платье в горошек – на этот раз лаймово-зеленом – и белых кроссовках, уже расходящихся по швам, с почерневшими подошвами и истрепанными до нитки шнурками, а за плечами у нее висел большой холщовый рюкзак. Она повела Джека на северное пастбище, и они вместе пошли по хрустящей сухой траве под музыку ночи, мешавшуюся с музыкой дня, – птицы уже приветствовали солнце, сверчки еще воспевали темноту. Небо над ними медленно меняло оттенки от ночного к темно-синему, и вдалеке появилось солнце, похожее на раскаленную точку на черном краю земли.
Они сели, Эвелин сняла рюкзак, расправила платье и опустилась коленями на спутанную сухую траву. Она достала из рюкзака небольшой чемоданчик для рыболовных снастей, поставила его между собой и Джеком, открыла и выдвинула внутренние ящички. В чемоданчике лежали тюбики акриловой краски: теплые желтые и красные оттенки в верхнем ящике, холодные синие и лиловые – в нижнем. Она вытащила из рюкзака две кисти и две овальные деревянные палитры, а также два маленьких квадратных холста на подрамниках и бутылку с водой, чьи пластиковые стенки были все в разноцветных разводах после предыдущих работ.
Положив холсты на колени, они разглядывали пейзаж перед собой – дом, пастбище, восход, зеленовато-желтые покатые холмы.
– Какие дары приносит нам мир, – сказала Эвелин.
Она смочила кисть, выдавила на палитру немного жженой умбры и быстрым аккуратным движением провела кончиком кисти через весь холст линию, которая поднималась и опускалась точно так же, как поднимался и опускался горизонт: небольшой холм, скатывающийся в неглубокий овраг.