На самом деле цель ее вопросов состояла в том, чтобы заставить сердца этих мужчин биться чаще, чтобы они вспотели и начали волноваться. Сэнборн пытался вызвать в их телах приблизительно те же ощущения, что возникают при влюбленности, – потоотделение, волнение, учащенное сердцебиение, – пользуясь особым психологическим феноменом, при котором люди склонны неверно истолковывать то, что вызывает у них возбуждение. Как объяснил Сэнборн, то, что люди понимают под «чувством» или «эмоцией», – всего лишь концептуальная и семантическая категория, ассоциируемая с комплексом физических ощущений: они чувствовали, как их бросает в жар, как все внутри сжимается и по телу пробегает дрожь, и в какой-то момент решили называть это «злостью»; они чувствовали усталость, пустоту и апатию и стали называть это «грустью». Так что в человеческом переживании эмоций существует фундаментальная проблема курицы и яйца, проблема причинно-следственной связи. Субъективно нам кажется, что сильные эмоции вызывают сильные физические реакции: человек тревожится, и от тревоги у него потеют ладони. Но на самом деле все наоборот: ладони начинают потеть, и разум задним числом ищет этому причину. «Наверное, я тревожусь», – думает он.

Эмоции, говорил Сэнборн, – это просто названия, которые люди задним числом дали биологическим явлениям, и поэтому вполне возможно, – более того, так случается довольно часто, – что эти названия неточны или вообще неверны. Например, маленькие дети обычно не видят разницы между злостью и усталостью. И даже взрослые иногда ошибочно принимают за раздражение самый обычный голод. Широко известно, что люди испытывают куда более сильное романтическое влечение и возбуждение в ситуациях, которые порождают нервозность, беспокойство или страх, – см. работы, посвященные невероятной эффективности первых свиданий, проходящих в парках аттракционов, или за просмотром фильмов ужасов, или (как в одном блестящем канадском исследовании) на шатком висячем мосту при сильном ветре, где приходится общаться с потенциальным объектом любви на высоте четырехсот футов над каменистым ущельем. Участники эксперимента, проходившего на крошечном, качающемся, неустойчивом мосту недалеко от Ванкувера, испытывали весь комплекс физических симптомов сильного аффекта – выброс адреналина, потеющие ладони, учащенное сердцебиение, давящее чувство в районе солнечного сплетения, – и их мозг мог объяснить это двумя способами: либо все дело в мосте, и в этом случае они чувствуют «страх», либо все дело в другом человеке, с которым они вместе находятся на мосту, и в таком случае это «влечение» или даже «любовь».