– Информационная перегрузка – это голодный лев нашей эпохи.

– Истинная правда. Мы не чувствуем себя защищенными. Не чувствуем в себе уверенности. И поэтому организм начинает проявлять скупость. Бережет энергию. Плацебо же дает нам иллюзию определенности. Оно погружает нас в историю, которая, если в нее поверить, побуждает организм наконец выполнить свою задачу. Так что плацебо не лечит – скорее, оно создает эмоцию, необходимую для выздоровления. И эта эмоция – уверенность.

– Я пытаюсь понять, какое отношение это все имеет к моему браку.

– Мы живем в мире, где с уверенностью туго, моя дорогая. Мы живем в мире нарастающего по экспоненте хаоса, в эпоху, когда кажется, что чем больше мы знаем, тем меньше понимаем, когда модно приписывать тайные бессознательные мотивы любому поведению, и поэтому начинаешь сомневаться в том, что твои сокровенные мысли и чувства на самом деле твои. Может быть, они подлинны и честны, а может быть, просто заложены в тебя эволюцией, или связаны с тем, что ты вырос в патриархате, или обусловлены твоей принадлежностью к конкретной расе, или стали результатом множества травм, которые нанесли тебе родители, или, может быть, ты так думаешь и чувствуешь потому, что поддался на пропаганду, или попал под влияние алгоритмов, или неосознанно пытаешься выставить себя мерилом нравственности, или, может быть, так устроен твой мозг на химическом уровне, или, может быть, все это справедливо одновременно – откуда тебе знать? Мы подозреваем, что под поверхностью прячется что-то большое, невидимое, и поэтому всегда ищем во всем глубокий смысл.

– Как ваши адепты компьютерной симуляции.

– Я думаю, очевидно, что мы не живем в компьютерной симуляции, но вера в то, что мы в ней живем, служит полезной метафорой: она дает название этому мучительному ощущению, что мы не властны над собой, что нами что-то управляет, что мы ни черта не понимаем в происходящем. Она создает определенность из неопределенности. Вы видели те фотографии с Пизанской башней, где люди делают вид, что поддерживают ее руками?

– Конечно.

– Эта иллюзия работает только тогда, когда ты стоишь в нужной точке. Если сделать шаг влево или вправо, иллюзия рассыплется. И мне кажется, что люди постоянно именно так и поступают в жизни. Они находят себе представление о мире, которое их устраивает, и место, где они чувствуют себя в безопасности, обустраиваются там и никуда не двигаются. Потому что, если они сдвинутся, эффект уверенности и безопасности тут же пропадет, а это слишком страшно и болезненно. Поэтому люди предпочитают свои иллюзии – что мир, конечно же, на самом деле симуляция, или что иглоукалывание помогает, или что соковые диеты работают, или что вирус Эбола создан правительством. Это попытка отстоять островок суверенитета среди хаоса. Перед лицом непреодолимых угроз, пугающей нестабильности и боли тело больше всего на свете жаждет определенности. Можно сказать, что определенность – это, по сути, обратная сторона боли: так выглядит боль, отраженная в кривом зеркале. Когда я вижу, как люди в «Фейсбуке» уверенно высказывают свою позицию по каким-то политическим вопросам, я думаю, что на самом деле они говорят: «Мне очень больно, и никто не обращает на меня внимания». То же самое справедливо и для людей, которые искренне верят в родственные души, как, скажем, ваш муж. На самом деле Джеку нужна иллюзия уверенности, иллюзия того, что ему больше никогда не причинят боли.