– Как вам кажется, о чем думал Беверли Робинсон, когда выстроил этот дом? – восхищенно спросила я. – Места здесь не самые гостеприимные, но вид удивительный.

Прямо под нами виднелись задняя стена дома Робинсона, хозяйственные постройки и фруктовый сад, где деревья склонялись под тяжестью плодов. Я провела там час и собрала целый бушель фруктов. Я вынула из кармана грушу, подала генералу, и он откусил от нее большой кусок. Мы передавали грушу друг другу, не прерывая беседы.

– Жена Робинсона, Сюзанна, принесла ему эту землю в качестве приданого. Прежде чем выйти за Беверли, она была Филипс. Они с сестрой Мэри унаследовали тысячи акров здешней земли.

– Унаследовали. Повезло же им, – пробормотала я, облизывая губы.

– Поговаривают, что Вашингтон был когда-то влюблен в ту Мэри. В сестру. Но она выбрала другого.

– И вот теперь Вашингтон здесь, и земли принадлежат ему.

– Зная Вашингтона, не сомневаюсь, что он предпочел бы женщину. Да и эта земля едва ли ему принадлежит. – Генерал с силой отшвырнул огрызок и теперь смотрел, как тот, описав дугу, покатился вниз с холма, словно решил вернуться в сад, в котором появился на свет.

– Ей она точно больше не принадлежит, – сухо заметила я, открывая флягу, чтобы смыть грушевый сок с пальцев и губ.

Генерал смочил слюной большой палец и отер мне уголок рта. Я лизнула ему палец, но он тут же отдернул руку и отвернулся.

– Нет, – сказал он, поднимаясь. – Земля перестала принадлежать ей, когда она вышла замуж.

Я набрала в легкие воздуха, готовясь яростно выступить против столь возмутительной несправедливости, пусть подбородок у меня и был весь в грушевом соке, но Джон вдруг спросил:

– Как думаете, что это там?

Он указал на Билли Ли, темнокожего слугу Вашингтона, который редко отходил от хозяина, даже на поле битвы. Ли, верхом на лошади, показался среди деревьев на краю леса, где прежде охотились на оленей. Поголовье оленей здорово сократилось из-за соседства с расквартированной здесь голодной армией. Но Билли Ли вез добычу.

Одной рукой он держал пистолет и поводья, а другой тянул за веревку, которая обвивалась вокруг пояса человека, нехотя идущего следом за лошадью. Лицо у человека блестело от пота, под расстегнутым синим мундиром виднелась голая грудь, штаны были в крови.

– Это Дэвис Дорнан! – охнула я.

Генерал бросился вниз с холма, той же дорогой, по которой мы взобрались на вершину, – он то бежал, то скользил по склону, чтобы скорее спуститься. Я ринулась следом, стараясь не отставать, чувствуя, как ружье колотит меня по спине.

Прозвучал сигнал тревоги, и спустя мгновение из дома высыпало две дюжины высокопоставленных офицеров, в их числе генерал Вашингтон.