Солдаты и офицеры вокруг меня очнулись.

– Ну и Шертлифф, скажу я вам. Неплохо! – хмыкнул фон Штойбен, но генерал Вашингтон уже забыл про Дорнана.

– Патерсон, – сказал он. – Нам только что доложили о трудностях в Филадельфии. Раз здесь мы закончили, нужно заняться новыми дезертирами.

– Я прослежу, чтобы мистера Дорнана доставили обратно в Уэст-Пойнт, – предложил полковник Джексон.

Дорнана подхватили под мышки и потащили в госпиталь, располагавшийся в другом крыле дома. Его голова болталась из стороны в сторону, ноги волоклись по земле.

На скуле у генерала Патерсона осталось два пятнышка крови. Его светлые глаза сверкнули, когда он взглянул на меня.

– Самсон, у тебя нос кровит, – безучастно заметил он. – Возьми у Мэгги ту мазь и спроси у доктора Тэтчера, не найдется ли у него лишнего куска льда. Приложи к щеке.

И он, и другие офицеры вернулись в дом, последовав за генералом Вашингтоном, а я осталась стоять, по-прежнему сжимая в руках ружье с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

* * *

– У вас будет синяк под глазом, – заметил генерал, когда час спустя мы уезжали из дома Робинсона.

– Да, сэр.

Скула чуть пульсировала, кожу саднило, но ни сильной боли, ни значительных повреждений не было.

Он собрался ответить, и я поняла, что он переживает из-за этого сильнее, чем я. Но с нами вместе двигался небольшой отряд, в котором ехал и полковник Джексон, сообщивший, что Дорнан останется на ночь в госпитале и его переправят под охраной в Уэст-Пойнт, когда станет ясно, что его можно допрашивать. Обстоятельства не благоприятствовали беседам, тем более личного характера, и генерал со мной больше не заговаривал.

Генерал Вашингтон посылал нас в Филадельфию, и генерал Патерсон мучился от тревоги и нетерпения, пока мы ожидали парома, который должен был переправить нас на другой берег реки. Солдаты одного из подразделений Пенсильванского фронта, все новобранцы, забаррикадировались в здании филадельфийского Капитолия и угрожали уничтожить его и напасть на членов Конгресса, если не будут удовлетворены их требования. Вдобавок к этому в городе летом свирепствовала желтая лихорадка, так что он не был готов к новым испытаниям.

– Моя бригада завтра рано утром выдвигается в Филадельфию, – сообщил генерал Патерсон конюшему Джо, когда мы спешились у Красного дома. – Агриппа и полковник Костюшко тоже поедут с нами, но Костюшко – и его лошадь – обратно не вернутся. Лошади должны быть готовы еще до рассвета.

Джо кивнул – ему никогда не приходилось повторять дважды – и повел Ленокса и Здравого Смысла к стойлам, что-то приговаривая, пока кони послушно следовали за ним.