Тем не менее благодаря Хьюику «Причитания» будут напечатаны и станут памятником королеве, которой больше нет, хотя мысль об этом совершенно не трогает Екатерину. Реформация продолжается и без нее — Кранмер и лорд-протектор прекрасно справляются сами. Каждый месяц выходят новые указы: запрещают свечи, поклонение останкам, воскурение ладана, молитвы на латыни; алтари разбивают и пускают на мостовые. Новая вера набирает силу, как Екатерина и мечтала, однако ее это уже не волнует. Она по-прежнему верит, но больше не мечтает о том, чтобы нести свои убеждения людям. Слишком велики ее грехи.

— Спасение верой!.. Поразительная самонадеянность, — с усмешкой бормочет Екатерина, вспоминая, как взволнована была затмением и революционными идеями Коперника, как воображала, что новая эра не начнется без нее.

Елизавета снова едет рядом с Томасом, и Екатерина пускает коня в галоп, чтобы их догнать.

— Эй! — окликает она, въезжая между ними.

— Моя дорогая! — улыбается Томас, целует кончики пальцев и прикасается ими к щеке жены.

Елизавета тихонько хихикает. Ее плечи по-детски вздернуты, и Екатерине внезапно кажутся глупостью недавние подозрения.

— У нас для вас сюрприз! — сообщает Елизавета.

— Что такое? — спрашивает Екатерина, совсем успокоившись.

— Если мы скажем, это будет уже не сюрприз! — смеется Томас.

Буря, бушевавшая в груди Екатерины, утихает, и сердце входит в размеренный ритм.

* * *

Все трое въезжают на двор, поручают лошадей заботам конюхов, сбрасывают перепачканные плащи и энергично топают, чтобы стряхнуть грязь.

— Пойдемте, матушка. Только тихо!

Елизавета берет ее за руку и с горящими щеками ведет в кухню. Она на цыпочках подходит к очагу и манит Екатерину за собой. В уголке у очага лежит Вирсавия, прижав к груди розового обезьяньего малыша; он спит, зажав в кулачке мех матери.

— Вот наш сюрприз, — шепчет Елизавета.

Екатерина откликается негромким «ах!», больше напоминающим вздох. На сердце у нее легко.

Старое поместье, Челси, март 1548 года

Старое поместье, Челси, март 1548 года

Уже март, но все еще холодно. Моросит дождь. Хьюик с нетерпением ждет тепла — от промозглой погоды кожа зудит больше обычного. Несмотря на морось, они с Екатериной под руку прогуливаются по берегу реки. Впереди трусит Риг, то и дело останавливаясь и вынюхивая землю. Екатерина раскованна и весела, смеется, рассказывает забавные истории, жадно слушает придворные сплетни. Хьюик еще никогда не видел ее такой счастливой и беззаботной. Возможно, брак все-таки пошел ей на пользу, хотя Хьюик ее отговаривал — советовал оставить Томаса в любовниках; больно сознавать, что Екатерина связала себя с пустым человеком. Впрочем, после стольких ночей, проведенных в спальне старого, толстого, заживо гниющего короля, она заслужила право на красивого мужа.