Дот собирает разбросанную по полу одежду и швыряет Елизавете. Та в ужасе замерла, натянув одеяло до самого подбородка, и Дот, не говоря ни слова, задергивает полог.

— Прикройтесь! — не церемонясь, говорит она Сеймуру. — И уходите, пока никто не пришел. Я позабочусь о королеве.

Сеймур, онемев от стыда, поспешно одевается, не глядя на Дот и госпожу Эстли, которые хлопочут вокруг Екатерины, и выскальзывает из комнаты, как побитая собака.

Екатерина лежит неподвижно. Кажется, будто она просто уснула, однако на лбу уже наливается большой опухший синяк, и Дот с ужасом понимает, что сотворила это своими руками.

Все домашние не один месяц болтали о тайных свиданиях между Сеймуром и Елизаветой. Дот не раз пыталась рассказать об этом Екатерине, однако та отказывалась верить: «Он просто заботится о нашей приемной дочери! Это всего лишь невинные игры».

Дот понимает, что, кроме нее, донести до Екатерины правду было некому, однако теперь жалеет, что сделала это так внезапно, и проклинает свою нетерпеливость. Впрочем, ведя сюда Екатерину, она и сама не ожидала обнаружить такое — не думала, что дело зашло дальше объятий и поцелуев.

Елизавета, одетая, но растрепанная, отдергивает полог и принимается заправлять постель, чего, должно быть, не делала никогда в жизни.

— Помогите положить королеву на кровать, — распоряжается Дот и берет Екатерину за плечи, а госпожа Эстли за ноги. Екатерина, несмотря на беременность, совсем легкая, и они поднимают ее без труда.

Дот распахивает окна, чтобы выветрить запах совокупления, к которому присоединяется резкая вонь мочи. В камине расплывается мокрое пятно — мужчины, как собаки, мочатся, где придется.

Снизу доносится шум шагов — все расходятся после службы.

— Позовите Хьюика, — приказывает Дот Елизавете.

Та оскорбленно вскидывает голову, однако, бросив взгляд на неподвижное тело королевы, покорно выходит за дверь.

— Погодите, миледи, ваш чепец! — Госпожа Эстли бросается за воспитанницей, надевает на нее чепец, завязывает под подбородком и торопливо подтыкает волосы. — Так-то лучше, Бесс!

Дот сидит рядом с Екатериной, гладит ее по руке и шепчет:

— Очнитесь, мадам, пожалуйста, очнитесь!

Веки Екатерины подрагивают. Глубоко вздохнув, она приходит в себя.

— Что произошло? — бормочет Екатерина и охает, дотронувшись до ушиба. — Как больно…

Некоторое время она молчит, нахмурившись, а потом хрипло просит:

— Дот, скажи, что это неправда! Скажи, что мне все приснилось…