Я негромко кашляю; Киз поднимает глаза, и лицо его словно озаряется каким-то внутренним светом. Он встает и протягивает мне руки.
– Леди Мэри! – говорит он. – Благодарю вас, что пришли.
Я подхожу к нему, пытаясь угадать, с чем же он приехал, но догадаться не могу.
– Мистер Киз, у вас для меня новости?
– Да нет, не то чтобы новости… – отвечает он, вводя меня в немалое недоумение. – Может быть, присядем?
Он предлагает мне руку и помогает забраться на скамью, а сам присаживается рядом. Некоторое время мы оба молчим. Я смотрю, как торчат под острым углом его колени – для него эта скамья слишком низка; мои же ноги рядом болтаются в воздухе, будто у ребенка.
– Итак? – говорю я.
– Миледи… – начинает он.
– Мэри, – поправляю я. Уже давно в каждом разговоре прошу, чтобы он называл меня по имени – но каждый раз он ждет разрешения.
– Мэри.
– Да?
Я замечаю, что он нервно сжимает и разжимает пальцы. Это меня тревожит: вообще-то Киз не из тех, кто нервничает.
– Вы хотели бы покинуть двор?
– Ничего так страстно не желаю, как этого! – Такое начало возбудило во мне любопытство. – Но ведь вы, мистер Киз, и сами знаете.
– Томас, – поправляет он.
– Томас, – с улыбкой повторяю я.
– Думаю, есть один способ.
– Какой же?
– Ваша… – Он останавливается и, кажется, что-то обдумывает. – Ваша матушка вышла замуж за человека простого звания и таким путем удалилась от двора, верно?
– Если бы только… – начинаю я и останавливаюсь. – Стокс очень любил