Отыскав в ворохе одежды белую ситцевую комбинацию, он положил ее на кровать и сел рядом.

– Выйди, – попросила Делия тихо.

– Нет, – он приобнял ее за шею, чувствуя ладонью тепло нежной кожи, а тыльной стороной руки – мягкость локонов, лежащих на спине. – Я хочу тебя видеть.

Ее пальцы, сжимавшие простыню, покорно разжались, но округлые маленькие плечи дрогнули и приподнялись в попытке закрыться.

– Перестань, – сказал Джеффри и, повернув к себе ее поникшую голову, поцеловал темный висок. – Ведь это я.

Он скользнул ладонями от щек к шее и дальше, по худеньким рукам, вынуждая их опуститься; провел от поясницы вверх по твердому позвоночнику – она перестала пугливо сутулиться и сидела теперь дивная, вся словно бы облитая солнечными лучами, до того хорош был теплый оттенок ее кожи. Коснувшись губами золотистого плеча, Джеффри отвел в сторону пушистые волосы, обнажая спину, и вдруг заметил на правой лопатке длинный розовый рубец.

– Откуда это?

– Неважно, – Делия тряхнула головой, так что волосы снова рассыпались. – Это было давно.

Будто створки устричной раковины – раз! – и захлопнулись. Она потянулась за бельем, лежавшим на постели, и, глядя в пол, принялась одеваться.

– Это отец тебя так?

Делия закусила губу и, поколебавшись, покачала головой. Затем, словно желая предупредить дальнейшие расспросы, порывисто встала и отошла к зеркалу. Но он уже не мог не думать об этом и начал перебирать в уме все их прежние разговоры. «Семья у нас не дружная, к сожалению…». Мачеха, которая «не обижала»; сын мачехи и еще двое младших… Он подошел к ней, чтобы помочь затянуть корсет, и при взгляде на темный затылок и беззащитно опущенные плечи его обожгло кошмарной, омерзительной догадкой.

– Твой сводный брат…

Должно быть, Делия уловила в его голосе угрозу и тут же, выскользнув из рук, повернулась лицом – тонкая, как тростинка, в своем старомодном коротком корсете.

– Не надо, – твердо сказала она, глядя на него в упор. – Не смей, слышишь? Забудь об этом. Он всего лишь жестокий мальчишка.

Подалась вперед, спрятав голову у него на груди, и добавила:

– Все хорошо. Правда.

Она проворно оделась, убрала волосы в простую гладкую прическу телефонистки, и при виде ее спокойной деловитости улеглась глухая, бессильная злость. Вновь думалось легко и ясно. Имя. Достаточно узнать его имя, а дальше – вопрос времени; случая.

– Ты сейчас сразу на работу? – спросил Джеффри, когда они спустились к выходу.

– Забегу домой, – сказала Делия; лицо ее стало озабоченным.

– Позавтракаешь?