Сердце ее забилось, и в этот момент Фрэнки объявила: «Все готовы? Снимаю!» Щелк! И снова, как тогда, у Грейс, ее охватило смятение. Каким получится это лицо? Она ведь даже улыбнуться не успела толком. Но строй позирующих уже распался: всем хотелось в воду.

– Бежим! – Грейс и Фрэнки схватили ее за руки, и они, увязая в теплом песке, бросились навстречу морю.

Распахнулась во все стороны ослепительная синева, вскипающая острыми, лоснящимися клиньями волн. Песок стал плотным и влажным, а потом со всех сторон захлюпало, и ноги до самых колен погрузились в холодную воду.

– Стойте! – взвизгнула Делия, пытаясь освободиться. – Я боюсь!

Но они хохотали и тянули ее все дальше, пока не плеснуло в грудь ледяной упругой волной, так что дыхание зашлось. Делия остановилась: было уже слишком глубоко, а плавать она совсем не умела.

– Ты двигайся, – посоветовала Фрэнки. – Тогда привыкнешь. Вон губы уже синие. Ты ведь в первый раз, да? Считай, что это крещение!

– Нет, – сказала Ванесса. – Это рождение. Она сегодня заново родилась.

Взявшись за руки, они заключили Делию в круг, и ей почудилось на миг, что это девы морские. Под толщей воды их юбки колыхались, словно гигантские медузы.

– Живи долго-долго, – произнесла Ванесса торжественно и, подавшись к ней, тронула щеку прохладными губами.

– Будь счастлива, – сказала Грейс. От ее поцелуя пахнуло маленькой студией в Столбридж-чамберс и тем иллюзорным, что так долго заменяло собой настоящее.

– И не забывай нас, – прибавила Фрэнки, звонко чмокнув ее куда-то в скулу. – Что бы ни случилось. Обещаешь?

– Обещаю, – растроганно прошептала Делия.

Круг разомкнулся – они отпустили ее и поплыли кто куда, своим, непредсказуемым курсом. А ей пора было прибиваться к берегам.

Далеко-далеко, где море синело густо и грозно, виднелась темноволосая голова художника и его руки, взлетавшие, как два весла. Стоя на песке у самой кромки воды, Делия следила, как он приближается.

– А вы совсем не любите купаться? – она обернулась к мистеру Пирсу, сидевшему в раскладном кресле.

– Совсем.

Он делал вид, что читает книжку, но сам то и дело бросал на море тревожные взгляды. Волнуется за Ванессу, решила Делия. Какой он все-таки милый, хоть и старается изо всех сил, чтобы этого не было заметно. Ах, вот бы они поженились! С некоторых пор ее стали живо интересовать пары: она присматривалась к ним на улице, пытаясь определить, живут ли они в согласии; вспоминала все, что рассказывала о своем муже Агата. Как хотелось ей, чтобы все вокруг нашли свое счастье; чтобы никто не остался одиноким. Нет на свете ничего хуже одиночества.