На станции их ждала коляска – очередное напоминание о том, что сейчас снова начнутся невыносимые расспросы. Старого конюха отсутствие гостьи не смутило; тетка же, встретив их в холле, тут же воскликнула:

– А где мисс Делия?

– Она не смогла приехать сегодня. – Мягкое сожаление далось ему нелегко: взгляд Ванессы буравил затылок.

– Заболела?

Преувеличенный испуг тетки и то, как она прикрыла ладонью рот, могли бы показаться комичными, если бы в далеком городке Нового Южного Уэльса не лежали в горячке двое сыновей Дороти.

– Нет, – терпеливо сказал Джеффри. – С ней все в порядке, просто ее сестра передумала в последний момент и не пустила.

– Ах, какое несчастье! Но ведь ты так хотел, чтобы она приехала! Мы-то надеялись… о господи. Всё одно к одному, – добавила тетка, скорбно поникнув головой. – Это за грехи нам. Живем не по-человечески.

«Мне все равно», – мысленно произнесла Ванесса. Для верности сосчитала до пяти, потрепала по холкам собак и лишь потом наклонилась поцеловать тетку. Пусть себе упрекает, пусть обвиняет ее в болезни племянников и во всех бедах земных. Сегодня Сочельник. Надо стерпеть.

Она тут же, не снимая перчаток, взяла телефонную трубку и назвала номер своей мастерской. Там не отвечали: вероятно, Делия действительно уехала к сестре, а может, просто не хотела ни с кем говорить. Оставив попытки выяснить, что все-таки произошло, Ванесса поднялась к себе в комнату. После долгого отсутствия дом показался ей неразумно большим и очень темным: сад стоял в полном облачении, а витражные окна крали остатки света. Немудрено, что она не могла здесь рисовать. Постучалась Софи с кувшином теплой воды для умывания – до ужина оставалось чуть больше четверти часа. К счастью, платье было уже готово: бледно-лиловое, с глубоким кружевным декольте. Она надевала его в оперу, последний раз – почти полгода назад. В прошлой жизни.

По гонгу спустились в столовую, убранную цветами и зелеными ветками. Церемонно расселись – накрахмаленные, негнущиеся. На столе горели свечи, выхватывая из темноты озабоченные, заострившиеся лица. Эдвин выглядел особенно скверно: должно быть, экзамены порядком его измотали.

– А где мисс Фоссетт? – спросил он, как только произнесена была молитва.

– Она не смогла приехать, – встряла тетка, воспользовавшись паузой.

Эдвин хмыкнул. Выражение его лица Ванесса оценить не успела, но у Джеффри, сидевшего напротив, сузились глаза от ненависти.

– Мы можем устроить ужин двадцать седьмого, – продолжала тетка, – чтобы не откладывать до следующего года. Я завтра позвоню им… Ах да, у них ведь, кажется, нет телефона? И почта не будет работать. Как же нам послать приглашение?