Они встали со скамейки и двинулись по парку в сторону Сити. Боковая аллея извивалась меж цветущих клумб, теряясь из виду в густых зарослях. Над кронами деревьев возвышался недостроенный католический собор, а правее торчала пожарная каланча. Утро было безмятежным и теплым, щебетали птицы, розовощекие няни катили коляски с младенцами – жизнь текла по-прежнему, одних лаская, другим раздавая тумаки. Глупо роптать. Выплакала глаза, полночи сидя в мастерской, перед огромным окном, разверстым в могильно-черный город; так что ж теперь – прыгать в это окно? Хвататься за бритву, как Эдвин?

«У вас есть жизнь – так живите ею».

Но, ох, до чего тяжело это, как ты ни бодрись.

Выйдя из парка, они миновали белую церковь на углу – прихожане стекались туда во множестве, один за другим исчезая в высоких дверях; однако Ванесса спешила дальше, и Делия следовала за ней, как приклеенная. Как много они пережили вместе, а ведь познакомились совсем недавно. Не всё так безнадежно, твердила она себе. Есть убежище; есть люди вокруг. Даже Агата ее простила.

– Тебе в какую сторону? – нарушила молчание Ванесса, когда они выбрались на Спринг-стрит.

Делия в растерянности замедлила шаг. А чего она, собственно, ждала? Что ее пригласят на рождественский обед в Эйнсли-хауз? Что ее захотят видеть там после всего, что случилось? Да если б она не опоздала на встречу, не прочла в дороге то проклятое письмо – все было бы хорошо!

– Мне туда, – Делия, не глядя, махнула рукой. – Ты когда возвращаешься?

– Не знаю… Я должна побыть с ними, пока все не уляжется. Думаю, вернусь двадцать восьмого. Ты береги себя.

Ванесса попыталась улыбнуться ей, но не смогла и, кивнув на прощанье, шагнула с тротуара на мостовую.

Золоченый ангел над портиком театра «Принсесс», ослепительно яркий в безоблачном небе, трубил в свой рог; но здание, коронованное тремя куполами-пирамидами, выглядело покинутым и безжизненным. Не звенели по улицам трамваи, лишь редкие прохожие попадались ей на пути. У подножья парламентской лестницы Делия остановилась, глядя на сбегающую с холма Бурк-стрит. Куда мог поехать Джеффри на ночь глядя? Конечно же, в магазин. Наверняка он и сейчас там. Воображение против воли нарисовало ей маленькую спальню с окнами во двор, и сердце заныло. Он ведь обманул ее! Обманул и вчера, не пожелав сознаться, и два месяца назад, когда зазвал ее в мастерскую. Сколько их было прежде, таких наивных жертв? Десять, двадцать? А ведь Ванесса предупреждала ее, и Грейс – все они пытались уберечь ее от беды. Какая ты дура, подумала Делия со злостью и торопливо зашагала дальше по Спринг-стрит. Мимо Гранд-отеля, мимо бронзового генерала – господи, здесь каждая пядь земли помнит их встречи! Здесь они ехали в коляске с Тави, еще в феврале… Будь проклят этот город, это фальшивое, мимолетное счастье!