По средам моего отца днем отправляли в Килраш за покупками, а в Техе занятия были до обеда, чтобы дать возможность учителям, как воинам в «Илиаде», перевязать свои раны перед завтрашним сражением. Поэтому миссис Куинти приходила к нам домой. Она приносила свою пишущую машинку. В то время пишущая машинка уже была антиквариатом. (У нас в Техе даже было шесть компьютеров в компьютерной комнате; однако парни не могут устоять при виде щели или дырки, а потому во все дисководы были засунуты резинки от карандашей, скрепки для бумаг, жвачки, козявки из носа и всякое другое, о чем лучше не упоминать. Судорожно мигали индикаторы, и бывало, что все занятие мы только и делали, что перезагружали компьютеры. Были еще и стареющие девы, никогда не Выходившие В Интернет, вот и миссис Куинти решила, что компьютеры были чудесами, предназначенными для Следующего Поколения.)

Миссис Куинти вошла через черный ход и принесла пишущую машинку в футляре.

— Вергилий ничего не должен знать, — сказала Мама.

А миссис Куинти уже Испытала Разочарование в том, что касалось ее мужа Томми, оставшегося в Суонси, и не была новичком в хранении секретов.

— Никто не должен знать, кроме нас, — сказала Мама, когда возвратилась вниз после того, как показала миссис Куинти, где начать, и тук-тук-тук-динь уже раздавалось возбужденно и яростно, если слова «возбужденно и яростно» описывают поведение стихов, когда у них наконец наступает экстаз освобождения.

Этого я не знаю. Но уверена, что это была любовь, любовь с болью в ней, и я уже поняла, что это было нечто настоящее. Я понимала, что так Мама пыталась спасти Папу, и еще понимала, что в стуке клавиш, — хрустящем, холодном и ровном (спасибо, Венцеслас[660]), — Вергилий Суейн, поэт, начинал реально существовать. В свое время течение реки принесет его в антологию.

За исключением осложнений, как говорит Барри Лиллис, план был прост. Миссис Куинти должна была приходить по средам. Вергилия будут отправлять за покупками в Килраш, в торговый центр «Брюз», где есть все что угодно, и затем он сможет пойти в библиотеку. Миссис Куинти должна была разобрать многолетние горы тетрадей Эшлинг и печатать только те стихи, какие казались ей завершенными. И возвращать их точно туда, откуда брала. Перед уходом она должна была отдавать Маме стихи каждой среды, причем не должна была делать копии. Миссис Куинти должна была получать плату каждую неделю по почасовой ставке из тех денег, какие Мама хранила внутри Фарфоровой Собаки по имени Лестер, — когда хвост был потерян при падении, внутри оказалась пустота.