– Господин Ракитин, мы вовсе не обязаны отвечать на ваши вопросы – я думаю, вы понимаете, что в роли ответчика будете выступать вы, а не мы, и в случае необходимости мы будем вам задавать вопросы, если они нам понадобятся. Хотя таких вопросов у нас осталось совсем немного, ибо суть дела, кажется, предельно ясна.

– Ясна ему… А мне вот что-то неясна.

– Что вам неясно, господин Ракитин?

– Мне неясно, почему я, как ты там сказал – провокатор и агент царской охранки?..

– Не стройте из себя невинного мальчика, господин Ракитин. Мы находились рядом и все слушали. (На это Ракитин еще раз саркастически ухмыльнулся.) Кроме ваших собственных признаний в этом, которые вы не стали отрицать в разговоре с Катериной Ивановной, мы имеем точные сведения из руководящего органа нашей партии. А там такими обвинениями не бросаются просто так. За вами было установлено специальное наблюдение и точными доказательствами подтверждено, кто вы есть на самом деле.

– Ишь понесло… Прям, специальный корреспондент на спецзадании. Алешка, помнишь, я тебе говорил, что твои последователи пойдут дальше тебя? И насчет Красоткина я тебе как раз это и говорил… – Ракитин неожиданно обратился к Алеше, как бы сообразив какую-то внутреннюю мысль, и у того неожиданно из груди вырвался непроизвольный и хорошо слышимый снаружи вздох. И это прозвучало так, как будто Алеша таким образом молчаливо выразил свое согласие со словами Ракитина, хотя на самом деле все совершилось абсолютно непроизвольно. Слова Ракитина просто попали на вдох Алеши, который его сначала намеренно задержал, а потом все-таки попытался протолкнуть в себя воздух, что с трудным вздохом проник-таки в легкие. Красоткин при этом нахмурился, ему явно не понравился выверт Ракитина и реакция на него Алеши.

– Господин Ракитин, мне кажется, вы намеренно пытаетесь увести разговор в сторону, – зачастил он еще более, при этом как-то намеренно и четко выговаривая слова. – Я думаю, мы будем переходить непосредственно к сути. Итак, господин Ракитин, я задаю вам вопрос, который обязан вам задать и который вам задали бы на любом суде…

– Суде?.. Так я на суде, значит?..

– Именно, поздравляю вас с тем, что вы это достаточно быстро сообразили. Итак…

Но Ракитин вновь перебил:

– И кто же вас уполномочил меня судить?

– Мы вас судим от имени Исполнительного Комитета партии «Народная воля».

У Ракитина подбородок повело немного в сторону, как будто ему мешал воротник рубашки:

– А если я дам отвод составу суда – а? Тем более что вы, Красоткин, мне так и огласили его поименный состав.