Как только он попадал в казахские аулы, деньги лежали в кармане нетронутыми. Он мог бы легко их приумножить: многие баи и бии, замешанные в нечистых делах, были непрочь сунуть ему взятку. Но, человек честный по натуре, Драгомиров пресекал любые подобные попытки. Деньги не убавлялись, потому что и питание и ночлег ему ничего не стоили.

Он возвращался в Омск даже с некоторыми приобретениями, пополнявшими его этнографическую коллекцию. Ему удалось купить в Тургайской степи у одного именитого бая старинную позолоченную сумочку, прикреплявшуюся к поясу, да еще на десять рублей приобрел набор аульных женских украшений: кольца и браслеты, серьги, шолпы и подвески. Тридцать рублей с мелочью он вез обратно домой.

Часто путешествуя по служебным делам, Драгомиров; с любопытством присматривался к обычаям кочевых народов, вносил пометки в свою записную книжку. Особенно много сведений скопилось у него о казахах. Они могли бы пригодиться для будущей книги.

Его занимали истоки казахского гостеприимства.

Ведь гостеприимством отличались не только баи. Иные баи, наоборот, становились разборчивыми, знали, кого принять, а кого и не принять. Но обычный среднего достатка аульный житель и даже бедняк, у которого, как говорится, все жилы наружу, предлагал лучшее, что у него только было. И не придавалось никакого значения — издалека ли приехал гость или из соседнего поселка, какой он национальности, стар или молод он. Женщин встречали так же радушно, как и мужчин. Каждому гостю — внимание, на дастархан — самое вкусное.

Может, этот обычай, думал Драгомиров, связан с той стадией развития человечества, когда у людей общая собственность? Но он убедился, что это не так, что казахи давно прошли эту фазу истории и у каждого есть своя личная собственность.

Не кочевой ли образ жизни определял их щедрое гостеприимство, незнакомое оседлым народам? Рядом, в станицах, продают все — от калача до молока. Не потому ли так повелось, что жизнь станичников связана с базаром? Но, задавая себе такой вопрос, Драгомиров тут же отвечал, что и в жизни казахов базар стал играть не последнюю роль, в ауле хорошо знали цену деньгам. И все-таки решительно отказывались от платы. Почему?

До самой Пресногорьковской его занимали и маленькие расчеты и большие мысли.

Эта станица расположилась между двух озер: одно — с чистой пресной водой, другое — с соленой. От Пресногорьковской до Петропавловска тянутся такие озера вдоль казачьей Горькой линии.

Акын Котели из кипчакского рода, прославляя богача здешнего края некоего Караса, прозванного Солкары — Верзилой, сказал между прочим: