В станице проживало несколько казахов, отказавшихся от кочевья ввиду скудости достатков своих. Они пасли скот у станичных богатеев, помогали им сеять пшеницу. Их называли жатаками. Чингиз помнил, как однажды этот самый Тлемис приезжал в Орду. Несмотря на свою бедность он держался независимо и с достоинством, произвел впечатление человека гордого и сообразительного, умеющего поговорить и с ага-султаном. Доброго мнения о нем был и Абы. Вот где же он только может быть?

— Кажется, хан-ием, жатаки живут на том краю станицы, неподалеку от мельницы. И Тлемис должен там быть…

— Ты твердо знаешь?..

— Скорее всего там, — не слишком уверенно ответил Абы.

Драгомиров промолчал. Ему было безразлично, где останавливаться, у кого обедать. Чокан продолжал рассматривать мелькавшие станичные дома и не находил в них ничего особенного.

А мы пока воспользуемся случаем и расскажем о Тле-мисе, к которому направлялись наши путники.

Тлемис принадлежал к ветви шайгоз рода уаков. На месте нынешнего Ыстапа, Пресногорьковской станицы, была родина его предков, аул, где жил его отец Сапак. Когда начали строить станицу, казаки согнали аул, но Сапак остался со станичниками и нанялся в пастухи, причислив себя тем самым к обделенным судьбою жатакам.

Их называли так и казахи и русские.

Жатакам так трудно жилось, что некоторые из них в надежде на лучшее переходили в христианскую веру. По всей казачьей линии можно было встретить таких крещеных казахов. Бедствуя, как и другие, Сапак не принял христианства, видя, что и крещеным оно не пошло впрок. Однако он все равно нарушил обычай предков, запрещавший не только есть свинину, но и прикасаться к свиньям. Польстившись на заработок, он стал свинопасом и пас хозяйское стадо у подножья сопки Сары-оба, верстах в тридцати-сорока от станицы.

В эти годы Кенесары предпринял нападение на роды Керей и Уак, обвинив их в подчинении России. Кенесары увел у них много скота и пленных. Бай и батыр Есеней, одинаково уважаемый двумя родами, ограбленными ханом, пустился в погоню за Кенесары, вернул захваченные им табуны и отары, освободил пленников, а пленных кенесаринцев сдал в штаб русских войск.

На обратном пути у сопки Сары-оба он приметил стадо свиней и пастуха, сбежавшего при их приближении. Обнаружив вокруг немало волчьих нор, Есеней решил, что в одной из них и прячется пастух. Он велел его немедленно отыскать. Сапака — это и был испугавшийся пастух — скоро извлекли из одного волчьего логова.

— Ты, что же, не мог найти себе другого дела! — набросился Есеней на дрожавшего свинопаса, и в наказание за измену мусульманским обычаям жестоко его избил. Сапак скончался от побоев. К тому времени и относится приезд в Орду младшего сына Сапака Тлемиса с жалобой на Есенея ага-султану Кусмурунского округа Чингизу. Но Чингиз уже тогда побаивался Есенея, предчувствуя, что такой противник ему не по силам. Он еще не отказывался от мысли примириться с ним, и поэтому просьба Тлемиса о помощи осталась без ответа.