В её тёмных, адски блестящих глазах светилась торжествующая радость.
— Самое трудное сделано, — сказала она с довольной улыбкой, — если он преуспеет, то, без сомнения, я скоро брошу эту скаредную жизнь. Первая задача будет исполнена, этот гордый граф увидит, что по своим силам я достойна быть союзницей. Подождём, может быть, настанет время, когда он преклонится передо мной, будет просить у меня помощи…
Она потушила лампу, и картины её воображения слились с грёзами сна — грёзами о свете, блеске и гордом владычестве.
Глава двадцать шестая
Свечи и большие лампы ярко освещали покои императрицы Евгении в Тюильри. Был один из тех интимных маленьких приёмов, которые, не имея официального характера, собирали вокруг прелестной и красивой владычицы Франции всё лучшее общество Парижа, которое пользовалось особенным вниманием императрицы.
Здесь присутствовали дипломаты и первые сановники, художники и писатели, все в простых чёрных фраках. Эго был тесный кружок, из которого изгнали блестящий, торжественный этикет и в котором императрица была владычицей только по уму, прелести и общительности.
Для танцев предназначалась маленькая галерея, примыкавшая к комнатам императрицы: цветник красивейших молодых дам, в лёгких воздушных туалетах, кружился в котильоне, которым неутомимо управляли маркиз де Ко и мистер Джернингем, прикомандированный к английскому посольству.
Императрица Евгения сидела на маленьком диване в своём салоне, одетая в платье цвета морской волны, окружённая облаком нежных кружев, которые во все времена были предметом удивления и зависти дам и которые украшали стройные ручки Лавальер, лежали на пышных плечах Дюбарри, обрамляли благородное лицо Марии-Антуанетты и, без сомнения, будут занимать первое место в туалете будущих поколений. На голове императрицы был простой убор одного цвета с платьем, прикреплённый аграфом из жемчуга и смарагдов: в руке она держала маленький букет из полураспустившихся чайных роз и фиалок; её классически прекрасное лицо сияло весельем, радостные взоры скользили по обществу, которое беседовало, разделившись на группы.
Вокруг императрицы сидели дамы её близкого кружка, в таких же лёгких и простых нарядах, и представляли очаровательный венок красоты, собравшийся около императрицы. Последняя любила красоту в природе, искусстве и в людях; она не боялась окружать себя самыми прелестными и свежими лицами, вполне уверенная, что они не затмят, но ещё возвысят её красоту, и потому-то около неё сидели графиня Валевская, герцогиня Муши, чудно-прекрасная Канизи, девица Осман, впоследствии мадам Дольфюс.