Рядом с собой императрица посадила принцессу Шарлотту Бонапарте, красивую женщину с большими, живыми и умными глазами, которая только что приехала со своим мужем, графом Примоли.

— Как идёт выставка? — весело спросила Евгения принцессу Шарлотту. — Вы так интересуетесь ею. Я мало была там — если б можно было приехать инкогнито!

— Отчего же нельзя? — спросила принцесса. — В этом нет ничего необыкновенного…

— О, было бы чудесно! — вскричала мадам Канизи. — Ваше величество…

— Меня узнали бы, — сказала императрица с гордой улыбкой, поднимая голову, — и сделали бы из этого предмет разговоров! Нет, нет, не годится… — Кстати, — продолжала она, переменяя тему, — читали вы оду, за которую дана награда? Она написана Роменом Корню и в самом деле очень умна и хороша. Называется она «Свадьба Прометея» и описывает брачное торжество мифологического полубога с человечеством, которое освободило его из оков посредством мирного дела всемирной выставки, и собравшиеся на Марсовом поле народы поют эпиталаму. Она написана для оркестра, хора и двух соло; теперь остаётся присудить награду за композицию.

Она махнула букетом князю Меттерниху, который недавно отошёл от группы и стоял вблизи. Князь, красивая личность, с бледным, умным лицом, жидкими волосами и густыми бакенбардами, с широкой лентой Почётного легиона, поспешил подойти к императрице.

— Мы говорим о «Свадьбе Прометея», — сказала Евгения, — не станете ли вы добиваться награды за композицию — я убеждена, что вы превзойдёте остальных соискателей, — прибавила она ласково.

— Бедный Прометей уже раз освобождён Геркулесом, — отвечал князь, — и я не отважусь вступить в борьбу с таким конкурентом. Кроме того, я не думаю, чтобы торжественная кантата была здесь уместна…

— Почему нет? — спросила императрица. — Прислушайтесь, сударыни, князь скажет нам злую шутку — взгляните на его саркастическую мину.

— В таком случае я буду молчать, — сказал князь с поклоном.

— Нет, нет! — вскричала императрица. — Вы должны сказать, почему бедный Прометей не может иметь торжественной кантаты для своей свадьбы с человечеством?

— Если, — сказал князь, улыбаясь, — всё человечество соединит в себе милые качества всех женщин на свете и их прихоти, то…

— Как зло! — вскричала императрица.

— Мы расскажем об этом княгине, — заметила графиня Примоли, — она за нас отомстит.

— Впрочем, — продолжал князь, — по поводу предисловия к «Путеводителю по выставке» Виктор Гюго напечатал род манифеста о выставке; он говорит: «Прощай, Франция, — разлучаются с матерью, которая становится богиней; как Рим сделался христианством, так Франция становится человечеством!» Поэтому человечество несколько ограничено и Прометею приходится иметь дело только с его милыми представительницами.