— Позвольте мне удалиться, — сказал император с улыбкой, — отдавая вам на жертву своих маршалов и министров, я не смею сделать того же с дамами.

Он обернулся и пошёл к стоявшему вблизи итальянскому посланнику Нигра, стройному, чрезвычайно красивому мужчине лет сорока, с бледным умным лицом, густыми чёрными усами и густыми, тщательно убранными волосами.

— Я очень рад, — сказал император, — что могу лично поздравить вас с радостным событием в семействе вашего государя, принц Наполеон передаст королю моё поздравление, бракосочетание герцога Аоста назначено на тридцать первое мая?

— Точно так, государь, — отвечал Нигра, — празднества будут великолепны, вся нация принимает живейшее участие в этом союзе, который таким образом становится истинно национальным.

— Надеюсь, молодая чета посетит выставку? — спросил император.

— Их высочества отправятся сперва в замок Ступиниджи и проведут там всё время празднеств. Потом поселятся в прежнем палаццо Дураццо, лежащем на морском берегу, — отвечал Нигра.

— Но, может быть, они найдут время приехать сюда? — говорил далее Наполеон. — Принц Гумберт скоро обрадует нас своим посещением.

— Сколько я знаю, государь, его королевское высочество предполагает отправиться сюда тотчас после бракосочетания.

— Надеюсь, — сказал император, кинув быстрый взгляд на посланника, — что и наследник престола, по примеру герцога Аоста, доставит вскоре случай к весёлым праздникам. Я кое-что слышал в этом отношении, может быть, преждевременные известия, но я с величайшей радостью узнаю о союзе, о котором достигли до меня намёки.

— Государь, — отвечал Нигра спокойно, встретив взгляд императора, — из частных писем я знаю, что союз желателен для многих лиц; кроме личного превосходного выбора этот альянс имеет глубокое политическое значение в тех видах, которые мне казались всегда самыми полезными для моего отечества. Официально я ничего не знаю, но если вашему величеству угодно…

— Благодарю вас, — отвечал Наполеон с тонкой улыбкой, — надобно предоставить дела самим себе. — Мне приятно, — прибавил он, — что вы разделяете моё совершенно личное мнение.

И, слегка наклонив голову, он обернулся и встретил маршала Мак-Магона.

По знаку императора герцог Маджента подошёл к нему. Этот самый популярный во Франции генерал был здесь, в чёрном гражданском наряде, совершенно иным человеком, чем на коне во главе войск. Худощавая фигура имела почти неверную походку; на прозрачном, бледном лице с белокурыми усами и голубыми глазами лежало выраженье робкой скромности; едва ли кто мог признать в этом тихом простом человеке того маршала, которого видел на горячей лошади перед фронтом, с пламенным взором и с громовым голосом.