Молодая женщина бросилась к ящичку.

Он был заперт.

— Есть у вас какой-нибудь железный инструмент? — спросил он.

Она осмотрелась вокруг и подала ему железную полосу, которой ворошила угли огня в камине.

Жорж сделал надрез в ящичке, вставил туда железную полосу, завернул всё толстым холстом, чтобы заглушить треск, и одним нажатием своей могучей руки сломал замок.

Потом поставил открытый ящичек на стол.

Молодая женщина робко подошла к Жоржу.

— Мой друг, — сказала она тихим, едва дрожащим голосом, — не нахожу слов выразить вам свою благодарность, задачей моей жизни будет сделать вас счастливым, если б даже я обманулась в своих надеждах и не нашла желаемого! Однако, — продолжала она, поднимая на него глаза с восхитительным смущением, — мне будет тяжело, но если проснётся мадам Ремон, услышит нас, застанет вас здесь…

Она закрыла лицо руками.

Жорж взглянул на неё с выраженьем любви и счастья.

— Вы правы, — прошептал он, — посмотрите, заключаются ли в ящике ваши бумаги. Завтра расскажете мне. Покойной ночи!

— Ещё одно, — сказала она, — надобно быть осторожным, унесите этот ящичек, разломайте его и бросьте обломки за городом, в реку. Надобно устранить всякую возможность опасности для вас!

Схватив ящичек, она вытрясла содержимое им на подушку и подала ящичек молодому человеку. Потом снова подошла к нему и, подставив лицо, прошептала:

— Покойной ночи, мой милый Жорж!

Он взял одной рукой ящичек, другой обвил молодую женщину и быстро поцеловал в губы.

Глаза его горели, он весь дрожал и, оторвавшись от молодой женщины, шепнул:

— Покойной ночи!

С этими словами он оставил комнату и, точно пьяный, пошёл неверными шагами в свою комнату.

В передней царствовали мёртвая тишина и мрак; поэтому молодой человек, даже не находясь в таком состоянии, при котором невозможны никакие наблюдения, не мог бы заметить, что дверь в комнату глухого старика Мартино была не плотно затворена.

Когда Жорж вошёл в свою комнату, дверь эта затворилась и замок щёлкнул едва слышно.